Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

Так закончилась продлившаяся три года и четыре месяца и поставившая Карфаген на грань гибели жесточайшая Ливийская война (241–238 гг. до н. э.). Ее героем стал спаситель державы Гамилькар Барка, слава и авторитет которого безмерно приумножились. Значительную роль в победе сыграла поддержка, оказанная Карфагену Сиракузами, Римом и нумидийцами, без которой пунийцы могли и не выстоять. Весомым фактором победы стал патриотический подъем карфагенян, которого были лишены мятежные наемники, далеко не всегда находившие общий язык с поднявшимися на освободительную войну против угнетателей ливийцами. Наконец, среди повстанцев не было военачальников, имевших опыт командования крупными армиями, да и действовать им приходилось зачастую разрозненно, без единого центрального руководства. В таких условиях победа Карфагенской державы над мятежниками представляется закономерной, хотя и добытой в кровавой и длительной борьбе.

Глава 12. «…на закат и далее»! Экспансия Карфагена в Иберии (237–219 гг. до н. э.)

Как скоро карфагеняне усмирили Ливию, они тотчас собрали войска и отрядили Гамилькара в Иберию. Взявши с собою войско и сына своего Ганнибала, тогда девятилетнего мальчика, Гамилькар переправился морем к Геракловым столбам и водворил владычество карфагенян в Иберии. В этих странах прожил он около девяти лет и множество иберийских племен привел в зависимость от Карфагена частью войною, частью путем переговоров, и кончил жизнь смертью, достойною прежних его подвигов, именно: выстроившись к бою против многочисленнейшего и храбрейшего войска, Гамилькар в момент опасности обнаружил изумительную отвагу и расстался с жизнью, как доблестный воин.

Полибий. Всеобщая история, II, 1, 5–8

 

Победа над мятежными наемниками и примкнувшими к ним восставшими ливийцами спасла Карфагенскую державу от гибели, однако не смогла предотвратить ни внутренних склок, ни внешнеполитических осложнений. Рим, который в критический момент помог пунийцам собраться с силами и не стал ни оказывать помощь мятежникам, ни заключать союзный договор с Утикой, ни претендовать на отложившуюся Сардинию, кардинально изменил свою позицию, когда стало ясно, что карфагеняне победили. По всей видимости, ранее римляне препятствовали победе повстанцев из опасения столкнуться в случае падения Карфагена с новой непредсказуемой военно-политической силой в Северной Африке. Теперь же, когда ситуация прояснилась и в противостоянии с мятежниками выжила крайне ослабленная боевыми действиями Карфагенская держава, не способная на данный момент быть угрозой для Римской республики, можно было не бояться открыто выступить против нее. Поэтому, когда в 238 г. до н. э. восставшие на Сардинии наемники вновь обратились к сенату с предложением передать остров под власть Рима, римляне ответили согласием и приступили к подготовке экспедиции для овладения островом, тем самым действуя на упреждение и лишая Карфаген возможности восстановить власть над утерянным владением.

Как ни старались пунийцы разрешить конфликт дипломатическими средствами, все оказалось напрасным – право силы задавало тон в римской внешней политике. Когда же Карфаген попытался снарядить флот для восстановления власти над Сардинией, Рим заявил, что истинной целью коварных пунийцев является нападение на его владения, и пригрозил объявлением войны. Не будучи в силах ввязываться в очередное военное противостояние, карфагеняне согласились уступить остров римлянам и даже, сверх того, выплатить 1200 талантов серебра контрибуции в дополнение к определенной договором 241 г. до н. э., лишь бы избежать новой войны (Polyb. I, 88, 8—12; III, 10, 1–3; 27, 7–8; App. VIII, 5). «Так потеряна была для карфагенян Сардиния, остров замечательный по величине, многолюдству населения и по своему плодородию», – подытоживает Полибий (Polyb. I, 79, 6).