Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

Впрочем, после гибели Гамилькара в Испании у него нашелся достойный преемник – зять Гасдрубал Красивый. Провозглашенный войском главнокомандующим и признанный карфагенским правительством в этом качестве (Liv. XXI, 2, 3–4; App. VI, 6), он начал решительное наступление против оретан. По свидетельству Диодора Сицилийского, для этого Гасдрубал собрал в единый ударный кулак все пунийские войска, находившиеся на полуострове, доведя численность армии до 50 тыс. пехотинцев, 6 тыс. кавалеристов и 200 боевых слонов (Diod. XXV, 12, 1). Это позволило пунийскому полководцу наголову разгромить оретан, уничтожив всех причастных к гибели Гамилькара, а затем овладеть двенадцатью их городами и всеми остальными городами Иберии. При этом Гасдрубал, в отличие от действовавшего по большей части силовыми методами предшественника, отдавал предпочтение дипломатии, добившись усиления карфагенского владычества в Испании установлением дружеских отношений с большинством местных вождей (Polyb. II, 36, 2; Liv. XXI, 2, 5), для чего он женился на дочери одного из наиболее могущественных местных племенных вождей (Diod. XXV, 12, 1). «Большую часть иберийских племен Гасдрубал привлек на свою сторону убеждением – он обладал даром говорить убедительно; там же, где нужно было применить силу, он использовал юного Ганнибала, и таким образом он продвинулся от Западного моря в центр страны до реки Ибера (Эбро), которая делит Иберию почти пополам», – сообщает Аппиан Александрийский (App. VI, 6). На запад владения пунийцев на полуострове простирались вплоть до реки Таг (современная река Тахо).

Благодаря взвешенной политике положение Гасдрубала значительно упрочилось и он, по словам Диодора, «был провозглашен стратегом с неограниченной властью всем народом Иберии» (Diod. XXV, 12, 1). О статусе и притязаниях пунийского военачальника свидетельствует уже само название важнейшего из основанных им в Иберии городов, располагавшегося на юго-восточном побережье полуострова, Нового Карфагена, современной Картахены (Polyb. II, 13, 1; X, 8—10). Как в военно-стратегическом, так и в экономическом плане этот город значительно превзошел основанный Гамилькаром Баркой Акра Левке. «Самым могущественным из городов этой страны» называет Новый Карфаген Страбон, восторженно перечисляя все его преимущества: «Он прекрасно укреплен, обведен отличными стенами, имеет гавань, озеро и серебряные рудники… Здесь, как и в соседних местах, широко распространен засол рыбы. Кроме того, этот город является более значительной факторией не только по ввозу заморских товаров для жителей внутренних областей, но и по вывозу из глубины страны для всех иностранцев» (Strab. III, IV, 6). Еще более выпукло о положении Нового Карфагена и его основателя в Испании говорит Полибий, утверждая, что этот город был «для карфагенян в Иберии как бы столицею и царской резиденцией» (Polyb. III, 15, 3).

Усиление могущества пунийцев в Испании все более беспокоило их ближайших соседей, прежде всего жителей города Сагунта (или Закинфа, современный испанский Сагунто), расположенного на восточном побережье Пиренейского полуострова, на реке Паллантия, а также колонии греков-фокейцев Массилии (App. VI, 7). В ситуацию вновь вынуждены были вмешаться римляне, причем, как ранее в ситуации с Гамилькаром, они отправили посольство не в Карфаген, а к пунийскому военачальнику в Иберии – Гасдрубалу. С одной стороны, это показывало, кому принадлежала реальная власть на Пиренейском полуострове, с другой же позволило впоследствии карфагенскому правительству заявлять, что договор был принят без его санкции. Следовательно, Карфаген не мог принять на себя обязательств по его соблюдению, поскольку соглашение было заключено без ведома и согласия карфагенян полководцем, превысившим свои полномочия (Polyb. III, 21, 1–6; Liv. XXI, 18). Согласно договору, границей карфагенских владений в Испании была признана река Ибер, которую Гасдрубал обязывался не пересекать для ведения военных действий. Земли к северу от этой реки признавались сферой интересов Римской республики, а расположенному в пограничной зоне Сагунту гарантировалась независимость и свобода (Polyb. II, 13, 7, III, 27, 9; Liv. XXI, 2, 7; App. VI, 7).