Всему свое место. Необыкновенная история алфавитного порядка

Бальби не использовал ни один из этих вариантов. В предисловии к «Католикону» он объяснял, как пользоваться книгой, причем настолько подробно, как будто стремился не столько направлять читателей, сколько наставлять будущих составителей словарей. Он начал с простого распределения слов по первой букве, используя в качестве примеров глаголы amo (люблю) и bibo (пью): «Я буду рассматривать amo прежде bibo, поскольку a – это первая буква amo, а b – первая буква bibo и а предшествует b в алфавите». Алфавитное расположение по первой букве не было редкостью в это время, потому Бальби сразу переходит к классификации по второй букве. Когда два слова начинаются с одинаковой буквы, например abeo (ухожу) и adeo (подхожу), «…я буду рассматривать abeo прежде, чем перейду к adeo, потому что b – это вторая буква в abeo, d – вторая буква в adeo и b предшествует d [в алфавите]». Он добавляет: «Вы можете перейти в любое место [словаря] в соответствии с алфавитом», напоминая читателям, что они должны принимать во внимание каждую букву каждого слова, поскольку он применил тот же принцип для третьей буквы, затем для четвертой, пятой и шестой. Только после этого Бальби показалось, что он донес до читателей свою мысль: «Действуя таким образом, вы распознаете буквы, из которых состоят слова, включенные в эту часть, поскольку их расположение всегда следует порядку алфавита». Но и после всего этого он все еще полагал необходимым пояснить, что если в слове имеются сдвоенные буквы, например SS или TT, то каждая буква должна рассматриваться отдельно. В конце речи он, совершенно уставший, одновременно произносит похвалу самому себе и обращается с мольбой: «Я разработал этот порядок ценой напряженных усилий и великого усердия… Поэтому прошу тебя, почтенный читатель, не презирай мой труд и принятый в нем порядок как что-то никчемное»[266][267].

Конечно, в XIV в. мало кто в ученом мире Европы мог отнестись с презрением к этому великому словарю или усомниться в достоинствах его устройства. Следующее заметное событие, повлиявшее на развитие систем классификации и использование алфавитного порядка, произошло сперва за пределами Европы, в тех местах, где алфавита вовсе не было. Им стало книгопечатание, которое принесло настоящую революцию. По выражению современного историка, «письменность делает возможной цивилизацию. Книгопечатание делает возможной науку. Указатель делает и то и другое доступным»[268].

6 Первенцы от появления книгопечатания до библиотечных каталогов XV–XVI вв.

К XV в. печать наборным шрифтом применялась уже более 200 лет, хотя и не в Европе. Китай уже давно освоил разнообразные способы массового тиражирования текстов: во времена династии Хань (II в.) для распространения конфуцианства как государственной идеологии «Аналекты» Конфуция и «Пять классических творений» вырезались на каменных цилиндрах, с которых отпечатывались целые тексты или их отдельные части[269]. К IX в. копии стали отпечатывались с гравюры, вырезанной на деревянном блоке: такой способ прекрасно подходил для детальной передачи китайской каллиграфии. Древнейшей известной ксилографической книгой, напечатанной в 868 г. по западному летоисчислению, является буддийская «Алмазная сутра» из Дуньхуана в Западном Китае, которую, согласно имеющемуся в ней посвящению, «в память о своих родителях благоговейно изготовил Ван Цзе для повсеместного бесплатного распространения»[270].

Печать подвижными литерами появилась только в XI в. В Китае это был век выдающихся изобретений, когда среди прочих чудес был создан первый в мире магнитный компас, а из бумаги (использовавшейся для письма с III в., на ней и была отпечатана «Алмазная сутра») стали изготавливать деньги. Те, кто занимался массовым производством письменных текстов, – с того времени их можно по праву называть книгопечатниками – начали экспериментировать с различными материалами для изготовления и тиражирования изображений-идеограмм – керамикой, глиной, пастой, деревом, оловом и бронзой, но вскоре пришли к выводу, что деревянные блоки лучше всего подходят для производства тысяч символов, необходимых для каждого текста[271].

Идея использования подвижных литер продолжала распространяться и попутно изменялась и совершенствовалась. К 1230-м годам она стала известна в Корее, где использовалась ханча – система письма, основанная на китайских иероглифах и приспособленная к потребностям корейского языка. В 1377 г. в Храме Хындокса «Чикчи», антология буддийских учений, была напечатана с помощью подвижных литер, некоторые из них сохранились. В 1403 г. император Тхэджон (1367–1422), укреплявший абсолютистскую власть, повелел напечатать законы страны, используя медные пластины, в виде символа их постоянства[272].