Всему свое место. Необыкновенная история алфавитного порядка

Возросшая производительность, обеспеченная новой технологией, вынуждала печатников искать пути продажи множества копий одной книги вместо единичных копий многих книг. Они обнаружили, что справочники имеют постоянный спрос, привлекая покупателей не только из религиозной и университетской среды, но также из числа школьников и студентов, а также частных лиц. Студентам университетов больше не надо было переписывать рукописи целиком, чтобы получить необходимые для учебы пособия. Теперь уже производители-типографы должны были заботиться о том, чтобы убедить покупателей отдать предпочтение именно их продукции. Для этого они начали выпускать и размещать в общественных местах рекламные листовки с перечнем книг, которые имелись в наличии, и мест, где их можно было купить.

Исследователи истории книгопечатания подсчитали, что в XV в. были изданы сотни, если не тысячи рекламных плакатов; из них сохранилось только 47. В следующем столетии их счет идет на тысячи или даже десятки тысяч; однако во всей Европе их сохранилось только 13, причем 11 из них совершенно случайно – в Северной Италии они были переплетены вместе и служили справочником для книготорговца[279]. В общем, наши сведения о том, как книготорговцы распространяли свою продукцию, основаны на весьма скудных данных. Дошедшие до наших дней листовки показывают, что продавцы книг еще не считали необходимым классифицировать свой товар, подобно библиотекам в предыдущие века: они перечисляли книги не по алфавиту и не по содержанию, а в достаточно произвольном порядке. В перечне одного нюрнбергского книготорговца значится 31 произведение, начиная с глоссария, за которым следуют две части «Великого зерцала» Винсента из Бове, «Католикон» Бальби, а затем Ветхий и Новый Заветы[280].

Легко предположить, что стандартизация, организация, регуляризация и алфавитизация должны были следовать по пятам за появлением книгопечатания, но в действительности этот процесс происходил по схеме «два шага вперед, один шаг назад». Потребовалось время даже для появления того, что мы считаем стандартной книжной страницей: черные чернила на белой бумаге, расположенный по центру текст, напечатанный антиквой (римским шрифтом), периодически перемежающейся курсивом или жирным шрифтом, разделенный на абзацы с помощью отступов, увенчанный колонтитулами и номерами страниц. Другие элементы книги – заголовки глав, обозначающие деление текста, оглавление, титульный лист, сообщающий название книги, имена автора, издателя, дату и место публикации, – в то время также еще не были стандартизованы. Напротив, в XV и даже в XVI в. печатным текстам старались придать форму рукописи, часто они не имели титульного листа, зато были украшены инициалами, подчеркнутыми заголовками и глоссами. Абзацы или другие перерывы в тексте использовались редко и чаще всего были неизвестны, однако знаки абзаца иногда ставились на полях, чтобы разметить структуру текста; абзацы с отступом станут обычным явлением лишь спустя полвека.

Венецианский издатель Альд Мануций (1449/1452–1515) был новатором: в его «Гипнэротомахии Полифила» (Hypnerotomachia Poliphili), напечатанной в 1499 г., он использовал отступы для абзацев, а два года спустя он же стал печатать курсивным шрифтом (см. далее)[281]. Другие символы, использование которых мы принимаем как должное, появлялись постепенно. В рукописях знак diple (напоминает математический символ, означающий «меньше чем»: <) часто использовался на полях, чтобы обратить внимание читателей на важное место в тексте. В XVI в. символ переместился в сам текст и стал обозначать строки, содержавшие sententiae, или цитаты из классиков. Затем, в 1570-е гг. этот знак вновь переместился, на этот раз – в начало цитаты, и стал указывать на прямую речь или цитату: так появились кавычки[282].

Пагинация – нумерация каждой страницы арабскими цифрами – пришла относительно быстро, хотя изначально не представляла собой последовательное обозначение первой (1), затем оборотной (2) страницы и т. д. до конца книги[283]. Сначала типографы проставляли такие цифры для себя, а не для читателя. С первых дней книгопечатания (и по сей день) технология состояла в том, что восемь, шестнадцать или тридцать две страницы отпечатывались вместе на одном листе, который затем складывался, чтобы стать, соответственно, страницами 1–8, 1–16 или 1–32. Эта сложенная тетрадь обозначалась и до сих пор обозначается сигнатурой (рукописная тетрадь состояла обычно из четырех – шести сложенных листов); несколько тетрадей собирались по порядку и переплетались вместе – так получалась книга. Чтобы гарантировать их правильный порядок при переплетении, типографы присваивали каждой сигнатуре номер или букву алфавита, проставляя их незаметно в нижней части первой страницы каждой тетради. Таким образом, тетради могли быть отправлены в переплетную мастерскую в любом порядке: благодаря последовательности цифр или букв, книга, даже не имеющая пагинации, переплеталась в правильном порядке.