Читаем Всему свое место. Необыкновенная история алфавитного порядка полностью

Запатентованный в 1874 г. письменный стол Woоton со скользящей крышкой представлял новшество не столько своим видом, сколько вместимостью, поскольку компания Wooton обещала покупателям почти бесконечное количество мест для хранения бумаг. В нем имелись выдвижные ящики, маленькие квадратные ячейки, длинные высокие отделения, широкие горизонтальные подставки для планов и карт, вертикальные стойки для гроссбухов, даже укрепленные сейфы – и все это теоретически располагалось в пределах досягаемости для пользователей, которые, сидя, могли достать нужный документ.


Письменный стол с ящичками для бумаг и распашными секциями[511]


В 1880-х гг. компания Wooton в рекламе новейшей модели обещала: «Сто десять отделений, все под замком. Место для всего, и все на своем месте. Полный порядок гарантирован. Без суеты, без траты времени и нервов»[512].

Но хотя стол-бюро от Wooton решал проблемы сортировки, хранения и поиска документов и позволял детально подразделять их на категории (в дополнение к ячейкам Локка, обозначенным буквами от A до Z, появились ячейки Aa, Ab, Ac и т. д.), он не давал решения задачи, все более насущной в канцеляриях Нового времени: доступ к одному и тому же набору документов требовался множеству людей. Для этого, почти одновременно с невероятно дорогими столами Wooton, появилось более простое решение, которое в долгосрочной перспективе внесло куда более значимый вклад в развитие методов классификации: речь идет о модифицированной версии коробки «Соландер», известной сейчас как папка-регистратор. Первые ее варианты были в ходу начиная с середины XIX в., и уже тогда в них угадывалась будущая стандартная модель: коробка с откидной крышкой, куда можно было складывать письма, контракты или другие документы. Преимущество ее устройства перед копировальными тетрадями состояло в том, что входящие письма могли чередоваться с копиями исходящей корреспонденции, а также с любыми другими относящимися к делу документами, которые, таким образом, можно было собрать и расположить в одном месте. Тем не менее документы, хранившиеся в таких коробках, по большей части продолжали сортироваться по хронологии: каждая новая бумага помещалась сверху – до тех пор, пока папка не заполнялась, после чего она датировалась и поступала на хранение.


Письменный стол Woоton (после 1875 г.)[513]


Таким образом, хотя папки-регистраторы представляли собой шаг вперед по сравнению с гроссбухами, они по-прежнему не решали проблему классификации или сортировки и не облегчали поиск отдельной бумаги среди множества других. Чтобы достать более старый документ, следовало поднять все более поздние, при этом возникал риск нарушения исходного порядка. Каждый футляр к тому же был отдельной единицей и требовал всякий раз начинать заново расположение материала по хронологии или в ином порядке. В 1868 г. была выпущена новая модель канцелярского шкафа-картотеки (первый такой шкаф, вероятно, был продан в США фирмой Amberg File and Index Co.), однако она попросту воспроизводила принцип папки-регистратора в предмете мебели: шкаф содержал множество выдвижных ящиков, в которых бумаги укладывались горизонтально, а потому, как и в папках-регистраторах, обычно располагались в хронологическом порядке[514]. Требовался новый скачок воображения, и тут на помощь вновь пришло скромное нововведение.

В 1871 г. решение головоломки было найдено одновременно в Германии и США. Последовавшее затем его быстрое распространение показывает, насколько универсальной была проблема и насколько необходимым было ее решение. В Германии изобретение принадлежало Луису Лейтцу (1846–1918), а в США – компании Shannon: и там и там отправной точкой стал накалыватель, причем на смену одиночному шипу пришел двойной металлический стержень с зажимающей насадкой, что позволяло надежнее сохранять документы. Модель Лейтца содержала более радикальную переработку прототипа. Он убрал основание накалывателя, но добавил к острым стержням механический рычаг, позволяющий открывать и закрывать их, а затем заключил устройство в картонный футляр, который защищал документы и мог использоваться для их переноски. Фирма Shannon сохранила основание накалывателя, но согнула один из металлических штырей в дугу, один конец которой был постоянно закреплен, а другой оставался подвижным, чтобы открывать и закрывать ее. Shannon вскоре переработала первоначальный вариант, прикрепив дуги к основаниям. Благодаря этим двум изобретениям появилась на свет канцелярская папка-скоросшиватель[515].


Первоначальный вариант скоросшивателя Shannon, в закрытом и открытом положении[516]


Перейти на страницу:

Похожие книги

«Дар особенный»
«Дар особенный»

Существует «русская идея» Запада, еще ранее возникла «европейская идея» России, сформулированная и воплощенная Петром I. В основе взаимного интереса лежали европейская мечта России и русская мечта Европы, претворяемые в идеи и в практические шаги. Достаточно вспомнить переводческий проект Петра I, сопровождавший его реформы, или переводческий проект Запада последних десятилетий XIX столетия, когда первые переводы великого русского романа на западноевропейские языки превратили Россию в законодательницу моды в области культуры. История русской переводной художественной литературы является блестящим подтверждением взаимного тяготения разных культур. Книга В. Багно посвящена различным аспектам истории и теории художественного перевода, прежде всего связанным с русско-испанскими и русско-французскими литературными отношениями XVIII–XX веков. В. Багно – известный переводчик, специалист в области изучения русской литературы в контексте мировой культуры, директор Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН, член-корреспондент РАН.

Всеволод Евгеньевич Багно

Языкознание, иностранные языки