Всеобщая мифология. Часть III. Божества иных народов

Таким образом, согласно договору, укрепленному клятвой, Альба пришла в зависимость от Рима. Когда Меттий впоследствии попытался разорвать этот договор и в возбужденной им самим войне против Фиден и Вей, во время битвы, вместе с своим войском изменнически оставил римлян в опасности, то он был, по повелению римского царя, четвертован; Альба же уничтожена, а жители ее принуждены к переселению в Рим, на холм Целийский, который и присоединили к городу. От этого население Рима удвоилось, три центурии всадников, основанные Ромулом, с 300 человек увеличены до 600. С такой увеличенной силой Тулл вел постоянные войны против латинян, сабинян и этрусков и расширил свое государство; но от военных тревог учреждения Нумы пришли в упадок, богослужением стали пренебрегать, и народ одичал.

Гнев богов стал проявляться в разных дурных предзнаменованиях, и царь впал в трудноизлечимую болезнь. Тогда он в малодушии попытался чародейством и заклинаниями склонить Юпитера снизойти с неба в молнии и дать ему предсказание. Нума действительно умел делать это, но Тулл упустил какую-то формальность в своем чародействе, и разгневанный бог убил его молнией, после того как он процарствовал 33 года.

Анк Марций

Четвертый царь был Анк Марций, сын дочери Нумы. Он был кроток и миролюбив, как его дед, и восстановил учреждения последнего, пришедшие в упадок. Он поручил одному верховному жрецу собрать все предписания Нумы о религии и выставить их публично. Соседние латиняне сочли его миролюбивое настроение за слабость и начали с ним войну, но вскоре испытали превосходство римского оружия. Города Подиториум, Телленэ, Фикана и Медуллия были завоеваны, и жители их переведены в Рим, где их поселили на Авентине. Они-то составили начало римского плебса. Этими завоеваниями римские владения были расширены по южному берегу Тибра до моря. При устье Тибра Анк заложил портовый город Остию; холм Яникулум, на правой стороне Тибра, против Рима, он укрепил и присоединил его к остальному городу посредством моста на сваях.

Таковы главные черты сказаний о четырех первых римских царях. Годом основания Рима обыкновенно принимают, вместе с римским ученым Бароном, 753 г. до Р. X.; но в действительности время основания Рима определить с точностью невозможно. Сказания, называющие Ромула внуком Энея, естественно, отодвигают основание Рима в более далекую древность.

Тарквиний и Танаквила

Царей Тулла и Анка мы можем считать личностями историческими, но их имена окружены легендарным мраком. То же должно сказать еще и об их наследниках, о так называемом тарквинийском периоде, отличающемся совершенно особенным характером. Смена латинских и сабинских царей прекращается, три царя Тарквиний Приск, Сервий Туллий и Тарквиний Гордый, помимо междуцарствия, достигают престола неправедным путем и теряют его вследствие убийства или насилия. Государство, прежде управляемое родами, недостаточно сплоченное и с преобладающим религиозным характером, теперь теснее соединяется и получает новую организацию. Латинское население, значительно возросшее, оттеснило неподвижный сабинский элемент на второй план и показало себя доступным чуждым влияниям, преимущественно греческому.

В правление Анка Марция, как говорит предание, из этрусского города Тарквиния в Рим приехал Лукумон, сын Демарата, бежавшего из Коринфа от Бакхиадов[2]. В родном городе он был изгоем. Ему не оказывали ни должных почестей, ни уважения. Его жена Танаквила, возмущенная и униженная отношением к Тарквинию окружающих, уверенная в счастливом жребии своего мужа, одаренного умом и доблестью, выбрала для нового жительства город Рим, считая, что среди народа, где еще мало знатных людей, энергичному и честолюбивому человеку легко занять одно из первых мест, которое он заслуживаетпо достоинству. Подтверждение своим честолюбивым замыслам Танаквила увидела в знамении богов, ниспосланном на пути в Рим. Когда Тарквиний ехал с женой в повозке, орел, паривший в воздухе, спустился над ними и взмыл вверх, унося в когтях войлочную дорожную шапку с головы Тарквиния. Не успели муж и жена опомниться от испуга, как орел с громким криком вновь возвратился и возложил шапку на голову Тарквиния, словно увенчивая его по повелению богов. Трепещущая Танаквиль с торжеством объявила мужу, что теперь, судя по полету птицы и ее действиям, в Риме его ожидают высокие почести и слава.

Так и произошло – вчерашний эмигрант под именем Люция Тарквиния приобрел благосклонность и высокое уважение царя и народа, благодаря своей щедрости, храбрости и благоразумию.

Воцарение Тарквиния. С картины Якопо ди Селлайо. (1441–1493)