Всерьез (ЛП)

— Да-да, ты пытаешься мне помочь. — Вашу мать. Я просто чудовище. И не могу остановиться. — И чего, думаешь сплавить меня в универ или найти другую и по-другому говенную работу, чтобы можно было погладить себя по головке за мое спасение и с чувством выполненного долга бросить?

Его глаза широко открываются, и все золотистые искорки в них поглощаются серым цветом.

— Кто сказал, что я собираюсь тебя бросить?

— Да ты меня начал бросать прямо со дня знакомства. А теперь еще и знаешь, что все хорошее сам же себе напридумывал, а на самом деле есть только… — Я обвожу жестом кухню с ее грудой лотков из-под яиц в углу и аккуратно прикрытыми пищевой пленкой пирожными. — …это.

— У нас все на самом деле, милый. И прости, что…

— Про то, что ты вечно просишь прощения, я с первой же ночи просек. Только на кой хрен мне сдались твои извинения?

Лезу в карман за ключами. Они зацепились зубчиками за шов, и слышу, как что-то рвется, когда я их выдергиваю. На то, чтобы снять его ключ со связки, уходит целая вечность. Слишком сильно у меня дрожат руки, что несколько обесценивает весь жест.

— Тоби, ты что делаешь? — У Лори в голосе появился надрыв. От страха, возможно. И мне в каком-то больном и неприглядном смысле приятно это слышать. — Я тебя не бросаю. И не хочу бросать. Почему ты так ведешь себя?

Ключ наконец-то снимается, и я швыряю его в Лори. Он поднимает руку, и тот шлепается об его ладонь и падает на пол с невыразительным звяканьем. Эта вещица, которую мне охренеть как сильно хотелось получить — и всего лишь невыразительное звяканье.

Смотрю в упор на Лори, который выглядит бледным, и оглушенным, и растерянным, и обиженным и весь расплывается сквозь слезы у меня в глазах.

— Да тебе даже слабо сказать, что любишь меня. — Это должно было сокрушить, но в действительности прозвучало как то, что оно и есть на самом деле. Как тот, кто я есть на самом деле. Пришибленный и сломленный. — И меня достало ждать, когда ты со мной покончишь. Все, я сам с тобой покончил.

А в следующий момент я уже со всех ног несусь к запасному выходу, словно в здании и правда пожар. Просто не могу больше здесь быть, только не сейчас. Не знаю, куда идти и что делать, но тут оставаться не могу.

— Тоби. Не надо. — Лори хватает меня за руку, когда я проношусь мимо него, но я резко дергаюсь, и ему пришлось бы причинить мне боль, чтобы удержать, поэтому он отпускает.

Слышу его шаги за спиной.

— Не трогай меня, — кричу я. — Отвали.

Он останавливается.

— Пожалуйста. — Голос Лори — это такой далекий, чуть надтреснутый водоворот паники и страха. — Пожалуйста, не уходи.

Я вываливаюсь на ночную улицу и бегу, не оглядываясь.

Глава 11. Лори и Тоби

Тоби исчез. Сбежал.

Первым моим инстинктом было броситься за ним, но он… велел не трогать. Сказал, что покончил со мной. И я не уверен, что перенес бы, отшатнись он от меня еще раз вот так, с глазами, полными чего-то слишком похожего на страх, слишком похожего на ненависть.

Мы ссорились с Робертом. Любые пары ссорятся. Со временем учишься не рушить при этом все до основания. Находить верный путь сквозь злость и боль друг друга. Но каким-то образом я ухитрился забыть, как… как временами обжигает ссора и как легко чувствительность к любви превращается в чувствительность к обиде. Тоби взбрыкнул, словно раненый зверь, не просто невнимательно отнесся к моим чувствам, а намеренно ударил по самому больному месту, причем совершенно внезапно, в то время как я всего лишь хотел помочь. Я попытался раздуть внутри праведное негодование, но слишком волновался за него и боялся за себя.

Что я наделал? Неужели потерял его навсегда?

Я постарался отстраниться от паники и боли, но — в кои-то веки и именно сейчас — это получалось плохо.

«Спокойно. Проанализируй ситуацию».

Судя по предыдущим разам, Тоби вернется. Ведь пришел же обратно даже в самую первую ночь, когда я заставил его уйти, и он не смог добраться до дома. Это должно было утешить. Показать, что мне можно более-менее положиться на его здравый смысл. Он не станет совершать глупостей. Нужно только подождать.

Но я все равно боялся и за него, и за себя.

Что если в этот раз все иначе? Что если его и правда достало вечно ждать меня?

И боже, почему я ни разу не сказал, что люблю его? Ведь не единожды себе в этом признавался. Даже отмечал всю абсурдность ситуации. Того, что так бессильно, безудержно и неоспоримо влюблен в мальчика девятнадцати лет. Но сказать эти слова Тоби казалось одновременно слишком трудно и слишком мелко, слишком просто, когда сидишь у его ног, и слишком сложно в обыденной тишине, вот я и молчал. Вот он и сбежал.

На случай, если он одумается раньше, чем предполагалось, я решил какое-то время подождать в этой начищенной до блеска незнакомой кухне. А когда стало ясно, что Тоби не вернется, набрал его. Звонок сразу перешел на автоответчик: «Это не Тоби. Либо меня все затрахало, либо наоборот».

Я не знал, как сказать то, что должен, поэтому просто повесил трубку.