Всерьез (ЛП)

Становилось жарче — между нашими ртами и всеми точками соприкосновения тел, местами, где мои руки трогали его. Наше дыхание одновременно перешло из ровного в прерывистое. А когда я подтянул его ближе, чтобы толкаться своим запертым под слоями одежды членом ему между бедер, он выгнулся дугой мне навстречу, постанывая в нетерпении. Я сходил с ума и в то же время упивался этими грубыми столкновениями ртов, членов и сущностей.

Я скинул его с колен, и он упал на спину на диван, инстинктивно раздвигая ноги, чтобы впустить меня между них. Я приземлился сверху, поймав его свободную руку и прижав ее к одной из подушек. Его пальцы переплелись с моими, и мы все еще целовались, и извивались, и цеплялись друг за друга.

Пока Тоби в конце концов не оторвал свой рот от моего.

— Эй. Слышь… эй…

Я отпрянул, выпустив его запястье.

— А? О. Господи. Извини.

— Ничего. — Он взял в ладони мое лицо и притянул для еще одного поцелуя, прошелся зубами мне по нижней губе, снова заставив простонать. — Просто, ну… Я же до сих пор вроде как в обиде на тебя.

Я посмотрел на него. Судя по голосу, да что уж там — и по виду, обиженным его не назовешь. Другое дело, как следует совращенным — набухшие губы, раскрасневшиеся щеки, а синевы глаз почти не видно за расширенными зрачками. Но тут я понял, и мой член — как он вообще смог? — затвердел еще больше.

— Прости меня. — О господи, извинения мне даются не лучше, чем ему злость, с моим-то полным вожделения голосом.

Он скрестил руки за головой и несколько театрально потянулся. Толстовка задралась, показав полоску бледной кожи.

— Слова, одни слова, Лори. Если правда хочешь получить прощение, мне кажется, тебе стоит его заслужить. — Эта его фраза послала по моему телу темную волну нервной дрожи. Я выпрямился.

— Что ты хочешь, чтоб я сделал?

— Поднимись, — похлопал он меня по бедру.

Я встал с дивана и вышел в центр комнаты, в голове тут же всплыли воспоминания о нашей прошлой встрече.

— Пойдет?

Он кивнул, и я — боже милостивый — даже от этого вновь невольно вздрогнул.

— Ага. Теперь раздевайся.

Я глянул в сторону окон во всю стену, сквозь которые пробивался серебристыми и оранжевыми полосками свет луны и фонарей.

— Можно мне… эм… задернуть шторы?

— Ой, блин. Конечно. — Тоби зарделся и поерзал, чего мне совсем не хотелось. — Задергивай.

— Спасибо.

На это он улыбнулся, все еще чуть неловко. Я пересек комнату и занялся занавесками, а на обратном пути он жестом подозвал меня к себе.

Не уверен, чего именно ему хотелось, поэтому я опустился на одно колено возле дивана.

— Да, Тоби?

Он сел, скрестив ноги, и пару секунд просто молча смотрел на меня. А затем нагнулся и целомудренно поцеловал.

— Нет, это тебе спасибо. У тебя так… Ты как будто… Я с тобой себя чувствую как, блин, принц, знаешь? — По моему телу от этих слов прошла жаркая волна благодарности, удовольствия и толики смущения.

— Я… я иногда представляю тебя принцем.

— Правда?

Я кивнул.

— А когда?

— Когда ты был в ванной. Я представил, что ты… принц, а я… — Внезапно я больше не мог смотреть ему в глаза. — Твой раб, полагаю.

— Господи, что, серьезно? Это ж офигенно заводит. И каким я был принцем?

— Капризным. Избалованным. В чем-то… жестоким.

— Да, я стопудово таким бы и был. — Похоже, идея пришлась ему по душе. — А ты не против?

Я снова взглянул на него, стараясь не показывать смех в голосе.

— Еще как против.

Он издал беспомощный звук и прижал ладонь к своему члену.

— Да?

— Да. Я же гордый. Ты заставишь меня страдать.

— Господи боже, Лори. Хоть думай, что говоришь. Я чуть не кончил тут.

Я положил голову ему на колено, чтобы скрыть улыбку, и его пальцы начали мягко перебирать мне волосы.

— Давай по порядку, ага?

— Ага. Но смотри, я все запомнил. Так что берегись своих желаний, они могут исполниться. — О боже.

— Я уже боюсь, милый.

Он потянул меня за волосы, посылая уколы боли-наслаждения вниз по позвоночнику.

— Э, нет, чувак, и не надейся отделаться комплиментами. Тебе давно пора раздеваться, забыл?

Мой ответный взгляд был полон… чего-то. Напускного разочарования, может быть — я чувствовал слишком много всего настоящего для большего достоверного притворства. Затем я встал на слегка подкашивающихся ногах и исполнил его приказ. Мне уже однажды приходилось раздеваться для Тоби, но в этот раз все было по-другому. Может, потому что теперь уже не получится утверждать, что это анонимный секс или простое потакание его прихотям. Сейчас я сам того хочу и сам выбираю. Его.

Когда я остался обнаженным, стараясь не дрожать, хотя было не холодно, Тоби стянул кеды с носками и встал. Я почти ожидал своеобразной инспекции — любой другой в этом месте так бы и сделал, наверное — но он просто положил раскрытые ладони мне на грудь и пробормотал: «Елки, ты такой классный». И почему-то эти слова так сильно прошлись по живому, что я почувствовал практически облегчение от последовавших за ними: «А теперь на колени».

Я благодарно опустился.

— И передай мне свои ремень с галстуком.