Вся история Фролова, советского вампира

Иевлева действительно была в халате с цветами, но что-то никаких костей, выпирающих из этого халата, участковый не заметил. Она, как всегда, показалась ему необыкновенно красивой, и было в ней что-то, что трогало его, отчего вместо агрессивной горечи желания он чувствовал довольно-таки несвойственную ему нежность.

– Твоего соседа увела возлюбленная, – сообщила ему Иевлева. – В настоящее время они сидят в буфете, держась за руки, забыв о чае в гранёных стаканах, стынущем перед ними на столе. Какие новости из дома?

– Всё вроде нормально, – ответил участковый. – Никто не ходит по ночам. А тебя почему никто не навещает? Я смотрю, подруга тебя навещает. А где мать, отец, братья, сёстры?

– Братьев и сестёр у меня нет. А мама с папой у меня уже очень старенькие – я была поздним ребёнком. Они живут в Новосибирске. И я скоро к ним туда полечу проведать. А в Ростов я попала по распределению. Университет окончила в Новосибирске. Прислали сюда, а здесь уже защитила кандидатскую.

– Я вот тоже думаю в городе остаться, – сказал участковый, – а майор говорит, надо возвращаться.

– Майор прав, – тихо сказала Иевлева.

Участковому понадобилась вся его воля, чтобы не показать, какое чувство вызвали у него эти последние её слова: «Майор прав», – а может, всё-таки нет, а может, не до конца?

– Нас всегда будет что-то связывать, – продолжала она. – И предложение дружбы с эротическим оттенком остаётся в силе. Но я никогда не смогу быть для тебя единственной, а ты не сможешь для меня. Мы слишком разные люди. Ты не выдержишь в моей жизни, а я – в твоей. С этим ничего нельзя поделать. Но мы никогда не забудем друг о друге. И жизнь, которая свела нас однажды, будет сводить нас ещё. Так будет лучше для тебя. Придёт время, ты это поймёшь.

Участковый заметил, что, говоря эти слова, она нет-нет да и косилась на малосольные огурцы, которые стояли в банке на столе.

– Я знаю, что ты права, – сказал участковый. – То, что ты говоришь, – правда. Но я хочу другую правду. Понимаешь, это не б***ство, – я тебя действительно люблю.

Так и сказал: «не б***ство, действительно люблю». Было ему не до приличий.

Она дотронулась пальцами до его щеки.

– Я к тебе приду во сне и скажу всё, что ты хочешь услышать. А сейчас я поцелую тебя, и никакая правда не помешает мне это сделать. И мне даже жалко, что палата не запирается.

Она наклонилась к нему и поцеловала в губы. Друзья так не целуют.

– Послушай, – спросила она, немного смутившись, – это чьи огурцы на столе?

– Мои. Жена привезла.

– А можно мне один?

– Хоть все.

Участковый смотрел, как она выловила себе огурец и откусила кусочек, и с каким удовольствием, почти жадностью, она его грызла. И в голове у опытного участкового зародилось подозрение.

Глава 77. Перед выпиской

Участковый поздним вечером сидел в беседке и курил. Завтра выписывают. Надо ехать домой. Там будет видно. Иевлева тоже завтра идёт домой. Наблюдали пять дней, решили, что всё в порядке. Аномалий никаких не выявлено. Болезней ноль. Всё в норме. Так что – домой. Были из газеты. Хотели интервью. Героическое спасение пропавшей женщины, провалившейся в подземелье. Участковый сказал: «Наше дело помогать!» А про подробности отослал к спелеологу. Тот тоже ещё был здесь…

Всё время тянуло к ней. Но он понимал, что надо сдерживать себя, иначе будешь выглядеть надоедливым олухом. Всё, что хотите, только не это. Это, как выражается майор, неприемлемо.

Она, как всегда, легка на помине, появилась из-за угла. В джинсах, курточке. Остановилась, стала вглядываться в луну, большую, круглую, почти полную.

Но из-за угла вслед за ней вышли трое солдат. Участкового они не заметили. Он успел к этому времени потушить сигарету, в беседке было темно. Они подошли к Иевлевой, и один из них сказал:

– Слюший, дэвушка, хочишь сосать, в беседку пойдём.

Участковый был от них в нескольких шагах. По опыту он знал, как опасны могут быть такие пьяные, полудикие пацаны. Они просто не понимают, что делают. Мозгов ещё нет. А реакция отличная. Стараясь не шуметь, он передвинулся так, чтобы появиться неожиданно. Иевлева спокойно подняла глаза на говорившего и ответила:

– Нет, спасибо, как раз сейчас такого желания у меня нет.

– Будишь сосать. У тебя нэт, а у меня есть.

– Ну, если у вас есть такое желание, вы можете доставить удовольствие вашему товарищу, – предложила Иевлева.

– Ах ти, с**а позорный! – закричал солдат. – Иди в беседку и будишь сосать. – Он достал из кармана нож.

Нож блеснул в свете фонаря. Участковый бросился в пространство между ножом и Иевлевой, но не успел. Человек с ножом пролетел мимо него и, ударившись головой о деревянный стояк беседки, сполз на землю. Двое других тоже уже лежали на земле.

– Ведь уже стемнело, – сказала Иевлева и, повернувшись к участковому, спросила: – А ты откуда тут взялся?

– Как ты это сделала?! – закричал участковый.

– А что такого? – удивилась Иевлева. – Дёрнула за нос, он через мою ногу полетел вперёд. А этим банально дала по морде. Меня не надо трогать, когда темнеет.

Солдаты поднялись на ноги, кроме того, который был с ножом.