Вся история Фролова, советского вампира

– Так, – сказал Борис Яковлевич и, повернувшись к жене, сурово спросил: – Ты знала?

– Знала, – ответила не умеющая врать Ольга Васильевна.

– Почему мне не сказала? – спросил Борис Яковлевич.

– Боялась тебя расстроить! Мы не знали, как ты отреагируешь.

– А как я должен отреагировать – кричать, выбегать на улицу, воздевать руки к небу? – спросил Борис Яковлевич.

– Мы боялись, что у тебя давление прыгнет, – сказала Ольга Васильевна.

– А оно прыгнет? – спросил Борис Яковлевич.

– Нет, – отозвалась Тамара, – теперь не прыгнет.

– Тогда слушайте, что я вам скажу, – начал он. – Я, тире, будущий самый счастливый дедушка на свете! Я не могу дождаться того момента, когда смогу взять на руки его, её, не имеет значения. Я не спрашиваю, кто отец, потому что, если мне не сказали, значит, его, вероятно, на горизонте нет. Бог с ним! – это не моё дело. Но я торжественно вам обещаю, что недостатка в мужском воспитании не будет. Ну, – повернулся он к Ольге Васильевне, – прыгнуло у меня давление?

– У тебя, может, и нет, а у меня – прыгнуло! – ответила она.

– Ну вас к чёрту! – сказал Борис Яковлевич. – Давайте по такому случаю покурим прямо здесь и не будем ходить на балкон.

– Папа, ты доживёшь до ста лет, – сказала Иевлева. – Я тебе это обещаю.

Было принято решение срочно мобилизовать все ресурсы и меняться как можно скорее на Ростов. Жаль расставаться с друзьями. Но ребёнок – важнее всего. А пока день вылета Тамары в Ростов приближался. И вот, когда осталось три дня, Ольга Васильевна забрала Тамару на балкон, который и был местом важных разговоров, а кроме того, Ольга Васильевна воевала с курением в комнатах.

– Тома, у меня к тебе просьба, – сказала она. – Я не знаю, нужно ли нам в это ввязываться, но вдруг ты можешь помочь? Сестра моей подруги очень больна. А у неё, кроме сестры, никого нет. Может, ты бы осмотрела её?

– Едем хоть сейчас! – ответила Иевлева.

– Ехать никуда не надо, они живут в соседнем подъезде, – сказала Ольга Васильевна.

Перед тем как приступить к первой процедуре, Иевлева сказала маминой подруге:

– Только я вас очень прошу, пожалуйста, никому об этом не говорите!

Подруга обещала и сдержала слово. Но врач был настолько удивлён неожиданными изменениями в состоянии больной, что поделился этим с заведующим отделением. Заведующий был серьёзным человеком и считал, что чудес не бывает. В том смысле, что они не происходят сами по себе, а кто-то их делает. Заведующий поговорил с больной. Врач имеет большое влияние на своих пациентов, больная в конце концов всё рассказала. Заведующий назначил диспансеризацию родителей Иевлевой, они, не подозревая ничего, прошли её. Результаты диспансеризации показали изменения, произошедшие по времени после визита дочери. Врач был частью структуры, он сообщил, куда следует. Так Иевлева Тамара Борисовна, ничего об этом не подозревая, стала номенклатурой ЦК КПСС.

Глава 15. Встреча Сильвии Альбертовны и Тамары Борисовны

Согласно установившейся традиции, хотя никто её не устанавливал, а просто так сложилось, Сильвия Альбертовна и Тамара Борисовна встречались в кафе, иногда даже в ресторанах. Сентябрь в этом году был тёплый. Они сидели в кафе на веранде в парке Горького, с веранды открывался вид на гигантскую клумбу, засаженную цветами, создающими прихотливые узоры, буквы, цифры и т. д. Тот, кто никогда не был в Ростове-на-Дону и не видел этой клумбы, смело может считать, что много потерял.

Они встречались вдвоём, без Валеры. Иевлева испытывала какой-то болезненный интерес к существу, которое питалось человеческой кровью так же естественно и безыскусно, как пчёлы соком растений. Это, впрочем, было не совсем так. Сильвия Альбертовна не питалась кровью. Она ела то, что едят все люди. Но кровь была для неё необходимым фактором её существования наряду с питанием и дыханием.

Сильвия Альбертовна искренне не понимала, в чём здесь состоит проблема, ведь все питаются друг другом. Животные питаются друг другом. Люди питаются животными. И абсолютно бесспорно, что люди, конечно же, питаются людьми. Человеческая жизнь концентрируется в виде особой субстанции, в которой соединены время, усилия, эмоции, жизнь тела и мысли. И эту субстанцию, например, деньги или другие ресурсы, люди легко, совершенно не задумываясь, отбирают друг у друга. Присваивают себе дни, недели, годы другого человека, питаются его жизнью. И Сильвия Альбертовна действительно не могла понять, почему это представляется нормальным, а питьё крови – чем-то предосудительным. Ведь потеря крови восстанавливается, а прожитое время вернуть нельзя.