Вся правда и ложь обо мне

Каждую минуту я жду, что сейчас меня схватят за плечо. Я же знала, что рано или поздно Бэлла на кого-нибудь нападет, и вот теперь это случилось. Я Бэлла, я накинулась с разбитой бутылкой на свою мать, я полоснула незнакомого человека по лицу, и теперь полиция гонится за мной.

Время от времени шествие останавливается, и начинается постановочная битва между зомби и людьми в костюмах полицейских и солдат. Зомби хватают зрителей, делают вид, будто кусают их, и тогда эти зрители превращаются в зомби и либо присоединяются к шествию, либо исчезают в толпе. Во время одной из таких битв зомби-монстр хватает меня и притворно кусает за плечо, хотя я уже и так зомби, я визжу так громко, как только могу, и вдруг замечаю, что все мои чувства, которым я не могу подобрать названия, весь ужас и ярость выплеснулись из меня вместе с этим визгом. Визжу снова, так громко и долго, что вокруг меня начинают собираться люди. И смеются. Мной восхищаются за то, как я вошла в образ, а я понимаю, что здесь самое место крайностям, так что я могу делать что угодно, все, что взбредет в голову. Могу быть кем угодно. Мне незачем быть Эллой Блэк, потому что в этот мир я пришла вовсе не как Элла Блэк.

Своего настоящего имени я не знаю.

И продолжаю визжать.

Проходит еще немного времени, и я понимаю, что пора делать ноги. Официант наверняка позвонил в полицию, а мои родители мобилизовали на поиски всех, кого только смогли, хоть в Бразилии они вообще как беспомощные.

Мне надо найти место, где есть Интернет, и начать поиски моей настоящей матери. Этот мистер Вокс явно поставил перед собой цель не дать ей встретиться со мной, но это же бессмысленно, и у него все равно ничего не выйдет, так как я разыщу ее сама. Моими желаниями никто не интересовался, а я как захочу, так и сделаю.

Если бы я не напала только что на двух человек сразу, то отправилась бы в аэропорт, улетела домой и дождалась там мою родную мать: она знает, где мы живем, и наверняка приедет за мной. Я просто могла бы сидеть у нас дома и ждать ее. Но теперь не могу, потому что ранила незнакомого человека бутылкой, у него все лицо было в крови. Я знала, что Бэлла когда-нибудь так сделает, так и вышло, а я не хочу в тюрьму.

Шествие достигает дальней точки пляжа Копакабана, я выныриваю из толпы, перебегаю через дорогу, уворачиваюсь от машин, а когда мне сигналят, оборачиваюсь, скалюсь и рычу, как зомби. Пробежав по какой-то улице, я возвращаюсь к той самой, на которой стоит наш отель, – «авенида Носса Сеньора де Копакабана». Хуже места и представить себе нельзя. Надо убираться отсюда как можно быстрее. Бегу прямиком к какому-то автобусу, нахожу в кармане мелочь, отдаю ее водителю, толкаю металлический турникет, сажусь у окна и гляжу в окно. Жаль, что у меня нет какой-нибудь шляпы. Ведь искать будут белую девушку с лиловыми волосами.

Через пару минут автобус проезжает мимо нашего отеля. В этот момент я быстро выглядываю в окно, а потом порывисто наклоняюсь и притворяюсь, будто застегиваю туфлю. За долю секунды я успеваю увидеть припаркованную у отеля полицейскую машину – там, где обычно останавливаются такси. В вестибюле отеля я замечаю двоих полицейских, плачущую женщину и мужчину, который, кажется, встретился со мной взглядом прежде, чем я скрылась из вида.

А потом я проезжаю мимо, и все они остаются позади.

Хочется выйти из автобуса на следующей остановке и бегом вернуться к ним.

ТОГДА ПОЛИЦИЯ ТЕБЯ АРЕСТУЕТ.

Знаю, но все равно хочу вернуться.

ТЫ ЖЕ ПРЕСТУПНИЦА. ЗНАЕШЬ, КАКИЕ В БРАЗИЛИИ ТЮРЬМЫ?

Нет. А ты?

МОЖЕТ, ВЫЯСНИМ? НУ КАК, ХОЧЕШЬ?

Затаив дыхание, пытаюсь представить себе эту картину. Пусть меня опекают и относятся как к ребенку, судебная система Бразилии наверняка сочтет меня взрослой, способной отвечать за свои насильственные действия.

Нет, говорю я Бэлле. Нет, давай не будем.

Ставлю сумку на колени и роюсь в ней. По-моему, я собрала все, что понадобится в бегах. Тут и одежда, и зубная щетка, и мой паспорт, и целая куча денег – по моим представлениям. И даже кредитка без пин-кода. И письмо от зануды мистера Вокса, который знает обо мне гораздо больше, чем я сама. Мне некуда идти и не с кем перемолвиться словом. Здесь у меня нет друзей. Все бы отдала, лишь бы рядом была Лили. И Джек.

Мне остается лишь спрятаться где-нибудь и попытаться установить, кто мои настоящие родители, чтобы они объяснили мне, кто я на самом деле. Я твердо намерена посмотреть в глаза женщине, которая родила меня, и сказать – это ничего, что она отдала меня, ведь наверняка не без причины, по крайней мере, она честно призналась, что не сможет обеспечить меня. Она хотя бы никогда не врала мне. И хочет меня вернуть.

А потом, после этого, я охотно сдамся в руки полиции.

Или не сдамся?

Не хочу в бразильскую тюрьму.