Вся правда и ложь обо мне

Кошелек есть, но наличных в нем немного. Есть кредитка на имя Йенса Бирхоффа, но как снять с нее деньги, я без понятия, ведь вряд ли ее пин-код – моя дата рождения. Есть айфон и книга, кажется, на немецком. Карт в кошельке несколько, но все они для меня бесполезны. Если бы я была хорошей, я взяла бы только наличные, а все остальное подбросила к дверям полиции, но я совершила уже два преступления, так что никакая я не хорошая. Оставляю кошелек себе, выбрасываю все карты, кроме кредитной – так, на всякий случай, и пересчитываю наличные так быстро и незаметно, как только могу.

На другой стороне улицы стайка мальчишек со скейтами глазеет на меня. Они уже просекли, чем я занимаюсь. Я иду прочь, а они за мной, прибавляю шагу – они что-то кричат мне вслед. Кажется, им не нравится моя лысая голова, как у скинхедов. Понятия не имею, что они кричат – может, «держи воровку», а может, «давай к нам в банду». А когда за спиной слышится свист, я бегу во весь дух, перелетаю через шоссе и сажусь в первый попавшийся автобус. За проезд я расплачиваюсь монетами доброго герра Йенса Бирхоффа.

Автобус увозит меня. Мне все равно, куда он едет. Доезжаю до конечной, выхожу в каком-то пригороде, сажусь на скамейку и жду другой автобус, чтобы он увез меня куда-нибудь еще.

Смотрю на айфон немца.

Я УКРАЛА ЕГО У НЕЗНАКОМОГО ЧЕЛОВЕКА.

УКРАЛА.

Я

ПРЕСТУПНИЦА.

Я

КРУТАЯ.

Нет, я не крутая.

Как быстро все рухнуло. Дома Бэлла была отделена от меня, жила особняком. А теперь мне нужна ее сила, но невыносима ее испорченность. Глядя на телефон, я съеживаюсь. Вся моя энергия иссякла.

А мой список плохих поступков продолжает разрастаться.

Я чуть не ранила Фиону Блэк и вообще хотела убить ее.

Я ранила незнакомого мужчину в кафе, причем намеренно.

Я украла на пляже сумку, так что теперь не имею права просить помощи.

Мне хочется сказать, что во всех трех поступках виновата Бэлла, а не я, но нельзя, ведь Бэлла – это я и есть.

Никто не найдет меня здесь. Айфон не запаролен. Прежде чем я успеваю сообразить, что делают мои пальцы, они набирают номер мобильника Фионы Блэк с кодом страны 0044 в начале.

Я хочу только услышать ее голос. Я пыталась убить ее, и она это понимает, а я хочу понять по ее голосу, сможет она простить меня или нет.

Еле дышу, пока дожидаюсь соединения. Слышится международный гудок, потом женщина, которую я привыкла считать моей матерью, наконец отвечает.

– Алло? – говорит она торопливо и с отчаянием.

Я молчу, потому что я чуть не ранила ее, я хотела этого, и она знает, что хотела, – этот факт уже ничто не изменит.

Одними губами я обозначаю форму слов, которые не могу произнести вслух.

Алло.

Мама.

Бегут секунды. В трубке голос, который я слышала с раннего детства и верила ему, когда он объяснял мне, кто я такая. Но этот голос был не первым услышанным в моей жизни. Она часто повторяла, что родила меня, а на самом деле ничего подобного не было. Она не моя мать.

Но она правда моя мать. Она приютила меня и заботилась обо мне, и я ненавижу и люблю ее.

Хочется есть. Хочется домой. Только я не знаю, где это.

– Алло? – повторяет она. – Элла? Это… Элла?

И слушать не могу, и отключиться тоже. Невольно и прерывисто вздыхаю, и она это слышит. Из глубины моего горла вырывается странный звериный звук.

– Элла, – говорит она, – Элла, дорогая. Если это ты, не…

Я жму на кнопку. Не могу слышать, что она собиралась сказать дальше. Айфон я выбрасываю в урну и нахожу автобус, который идет до Росиньи – так, кажется, пишется название фавелы, где я провела предыдущую ночь. Сажусь в него, жду, когда будем проезжать через туннель, выхожу возле джус-бара и на этот раз бреду вверх по склону холма на своих двоих.

Я уже давно ничего не ела и не пила, поэтому идти тяжело, а еще мне негде спать. Но почему-то здесь мне легче, чем в любом другом месте. Покупаю бутылку воды и плитку шоколада, ем и пью на ходу. Вижу вывеску гостиницы, стучусь, но мне говорят, что у них все места уже заняты.

Мне нужно место, куда можно пойти. Я не знаю, что делать.

10 27 дней

Я дремлю, потом вздрагиваю.

Сплю и просыпаюсь. Пробудилась я оттого, что случилось что-то плохое. Я проснулась, сердце колотится, что-то держит меня за ногу, и это чья-то рука. Чужая рука вцепилась в мою щиколотку и тянет за нее.

Я прикорнула в уголке переулка, и вот что из этого вышло. Мужчина, которого я даже разглядеть не могу, тащит меня, схватив за щиколотку, земля царапает мне спину, незнакомец тянет меня к себе. Бэлла орет на меня: «ДЕРИСЬ!», я визжу, визжу, визжу без умолку, пока он не зажимает ладонью мне рот. Отбиваюсь и силюсь укусить его, но никак не могу ухватить за ладонь зубами. Лягаюсь, брыкаюсь и размахиваю руками. Жаль, что сейчас у меня в руках нет разбитой бутылки.

Кричу уже не я, а кто-то другой. Еще один голос приказывает: «Отпусти ее, скотина! Пусти сейчас же!»

И тот человек убегает. Я слышу удаляющийся по переулку топот его ног. Его прогнала какая-то женщина, кричащая по-английски, но откуда ей здесь быть? Наверное, я сама и кричала, хоть он зажимал рукой мне рот.