Вся правда и ложь обо мне

– Я готова делать что угодно, – обещаю я, собравшись с силами. – Любую работу. Готовлю я ужасно, но научусь. Буду убирать. Я так признательна вам. Я стану лучшим учителем из всех, какие у вас были.

Он кивает и встает.

– Надеюсь.

Бумаги я заполняю старательно, назвавшись Джозефиной Марш и выдумав номер паспорта, а потом до конца дня помогаю на всех уроках. Готовлю для всех напитки. Хочу заняться стряпней, рвусь на кухню, но мне не разрешают, потому что сегодня дежурят волонтеры Скотт и Клара, и я вижу, как они недовольны тем, что я прошу их дать мне еще какую-нибудь работу.

Наконец я выхожу пройтись – не хочу намозолить им глаза в первый же день. Им, наверное, не терпится обсудить меня. При школе живут десять волонтеров, и девять из них только сегодня увидели меня впервые. Дохожу до большой улицы, эстрада де Гавеа, и провожу следующий час, плутая по улочкам и переулкам. Теперь я воспринимаю их иначе, ведь у меня есть цель, дом и работа.

Блуждания приводят меня в джус-бар у подножия холма – первое заведение Росиньи, в котором я побывала. Хочу вернуться в прошлое, к себе прежней, той, что вышла из такси, спрятав наличные в белье, и объяснить ей, что действовать надо иначе. Хорошо бы мне удалось сразу направить ее в школу английского, чтобы она отдала деньги Бену и подала документы на участие в программе как полагается.

У меня есть немного мелочи, на сок хватит, и я заказываю тот же, который первым попробовала здесь, – розовый, с клубникой и арбузом. Сажусь за столик и готовлюсь растягивать удовольствие.

Я медленно пью сок и наблюдаю за прохожими. Хозяин лавки, где висят козьи туши, стоит в дверях. На этой же улице – заведение парикмахера, который побрил мне голову: он видит, что я смотрю на него, и приветственно поднимает руку. Вижу сварщика и продавца пестрой одежды, занятых своими делами. К остановке подъезжают автобусы, одни люди выходят из них, другие заходят. Провода сходятся и расходятся над головой. Тормозят такси. С ревом проносятся мотоциклы. Семья за соседним столиком ссорится, но, кажется, беззлобно. А я сижу и наблюдаю. Мне нравится потягивать сок через соломинку и знать, что в нем полно витаминов, от которых у меня прибавится сил.

Нравится знать, что мне есть где спать сегодня ночью, а еще есть работа, значит, я – часть сообщества. Облегчение от этих мыслей так велико, что мне требуются сознательные усилия, чтобы не лишиться чувств.

Смотрю, как подъезжает очередное такси. Выходит какой-то мужчина. На нем костюм, в котором он, наверное, уже запарился, он наполовину лыс, остатки черных волос старательно зачесаны назад. Он расплачивается с таксистом, наклонившись к его окну, и пешком идет по улице, ведущей на холм, явно зная дорогу.

Медленно проезжает полицейская машина. Я опускаю глаза. Может, меня до сих пор ищут, а я не хочу попасться. Правда, на себя прежнюю я уже совсем не похожа: я сильно похудела и с бритой головой выгляжу другим человеком. И все-таки я – именно та, кого они искали.

Дверца следующего подкатившего такси выпускает белую женщину с длинными спутанными волосами. На ней платье оттенка лайма и сандалии. Наблюдаю, как она расплачивается с водителем и идет вверх по улице, помахивая рюкзачком. Я уже видела ее раньше. Чуть поодаль навстречу ей выходит толстуха явно из местных, и они направляются дальше вдвоем, увлеченные разговором.

Очередное такси привозит троицу мужчин не старше тридцати, они вываливаются из него, ржут, заходят сюда, в бар, садятся за ближайший столик, толкаются и болтают во весь голос. Я съеживаюсь, становлюсь незаметной: меньше всего мне сейчас нужно привлекать к себе внимание, чьим бы оно ни было.

Быстро допиваю сок и направляюсь к школе английского. Домой. Непривычно называть ее так, но в настоящий момент она в большей степени мой дом, чем какой-либо другой.

Дом – странное понятие. Интересно, на самом ли деле он нужен мне.

12 20 дней

Просыпаюсь рано (наверное, больше никогда в жизни никуда не просплю), заправляю постель тихонько, чтобы не потревожить Жасмин, которая крепко спит, разметав волосы по всей подушке. Моя постель – матрас на полу, самое роскошное ложе на свете. Я здесь уже шесть дней, и если Жасмин встает рано утром, делает растяжку, а потом пишет дневник и пьет кофе, я обычно поднимаюсь еще раньше.

Перед сном я читала «Убить пересмешника». Бен прав – книги здесь подобрались в основном случайные, но есть и признанная классика, и я собираюсь перечитать ее всю том за томом. Я выхожу из комнаты, прихватив книгу с собой, тихонько спускаюсь на первый этаж, отпираю дверь и сажусь на крыльце, выходящем в переулок. Вон там, в переулке, я спала шесть ночей назад, теперь сплю на расстоянии всего нескольких метров, а кажется, будто в другой вселенной.