Вся правда, вся ложь

В моих окнах горел свет, так что я не очень удивилась, застав в квартире сестрицу. Она сидела в кухне возле окна, сердце екнуло: вдруг Агатка видела машину Берсеньева? Время для объяснений самое неподходящее: на душе кошки скребли, оттого что мы оставили труп в погребе, не сообщив в полицию. Мне-то, начинающему юристу, хорошо известно: поступать так не следовало. Теперь еще и Агатка…

— Привет, — сказала она. — У тебя мобильный выключен.

— Забыла подзарядить. — Я села на стул вполоборота к Агатке, как была в пальто и сапогах, отводя взгляд с видом нашкодившей кошки.

— Судя по твоей физиономии, похвастать тебе нечем, — сказала сестрица.

— Как посмотреть…

— Да? Что ж, рада за тебя… — Она поднялась и направилась в прихожую.

— Ты куда? — спросила я.

— Домой, естественно. Я, знаешь ли, за тебя беспокоилась. Оказалось, ты в надежных руках.

— Ты какие руки имеешь в виду? — Я досадливо покачала головой, сестра, конечно, не заслуживала, чтобы я так с ней разговаривала.

— Это ведь его машина? — Агатка замерла напротив, привалившись к стене и сложив руки на груди. Голос звучал спокойно, без язвительности, особого любопытства в нем, кстати, тоже не было. Просто интересовался человек из вежливости.

— Ты о Берсеньеве?

— А о ком еще? Ладно, спокойной ночи. — Она сделала шаг, а я поднялась ей навстречу.

— У обвиняемых есть право на последнее слово. Давай я им воспользуюсь.

— Я хочу спать. И, честно говоря, сомневаюсь, что ты скажешь что-то путное.

— Но попытаться я могу?

— Валяй, — вздохнула Агатка, вновь устраиваясь за столом.

Я сняла пальто, бросила его на свободный стул, стянула сапоги. Агатка ждала без признаков нетерпения. Сестрица у меня кремень.

— В прошлый раз, когда ты лежала в больнице, он здорово помог мне в расследовании, — смогла-таки произнести я.

— Вот как?

— Я не хотела тебе говорить об этом. Вряд ли бы ты пришла в восторг.

— Я и сейчас не в восторге.

— Сегодня я его встретила случайно, возле дома Климовой. Он вызвался помочь. Ты-то об этом деле слышать не желаешь.

— А, так это я виновата?

— Да никто ни в чем не виноват… хотя про себя я не уверена. Согласна, большое свинство встречаться с ним за твоей спиной.

— Точнее будет сказать: у меня под носом.

— Сергею Львовичу пришла охота поиграть в сыщиков, только и всего.

— Неплохо его зная, могу предположить: игра выйдет захватывающей.

— Он мне на фиг не нужен, если ты об этом.

— Дура, — покачала головой Агатка. — Думаешь, я ревную? Да, по мне, пусть лучше будет Берсеньев, чем твой Стас. Этот хоть не убийца.

Ах, как далека от истины была в тот момент сестрица, я зло выругалась, чувствуя себя дважды предателем: и с Берсеньевым встречаюсь, и всей правды о нем не рассказываю.

— Стас не убивал моего мужа, — сказала я. Ложь во спасение, которая никого не спасает. Хотя сестре на мои слова, конечно, наплевать.

— Ага. Ты закончила?

— Связываться с Берсеньевым было большой ошибкой. Сейчас я это отчетливо понимаю. Хочешь, позвоню ему прямо сейчас и…

— Не хочу. Повторяю для тупых: свои сопли я как-нибудь сама вытру, а ты взрослая девочка и можешь поступать, как считаешь нужным.

— Так мне послать его к черту? — не выдержала я. — Скажу честно: не хотелось бы. И вовсе не потому, что он у нас обаяшка. Сергей Львович обещал мне устроить встречу с дворником-таджиком. Устроит — и пошлю его с чистой совестью.

— А он что у нас, главный по дворникам?

— Должно быть, так… Я возлагаю большие надежды на нашу встречу. Теперь об ограблении и речи нет.

— Это почему? — нахмурилась Агатка.

— Мы сегодня обнаружили труп Ириной подруги. В садоводческом товариществе, где у нее дача. Это недалеко от Голованова, как раз по дороге сюда.

— Как вас туда занесло? — в голосе сестры чувствовалось откровенное беспокойство. Оно и понятно…

— Отправились совершенно сознательно, после разговора с бывшим сожителем Веры и ее соседкой, — пояснила я. — Твой Берсеньев спец по обольщению, и соседка бы нас до утра чаем поила, лишь бы любоваться его застенчивой улыбкой. А меня одну точно погнала бы в три шеи. Вынуждена признать, от него есть существенная польза. Потому и держу рядом без всякого к тому удовольствия.

— С трупом-то что? — разозлилась сестрица.

— Ничего, лежит в погребе. А меня терзают сомнения: зря мы сбежали или нет?

— Он что, спятил? — рявкнула Агатка. — Мало мне одной дуры… Рассказывай, — потребовала она. Само собой, я все подробнейшим образом рассказала, что сестрицу отнюдь не успокоило. — Какого хрена он носится с тобой по городам и весям? Заняться нечем?

— Он утверждает, что жизнь бизнесмена скучна и однообразна.

— А с тобой ему весело? Слушай, может, он влюбился?

— В меня? Не похоже. Он сказал, я вроде собаки, ну, тех, что в сумках дамочки таскают.

— Идиот. Вернемся к трупу. Почему полицию не вызвали?

— Сергей Львович здорово перепугался и дал деру к машине. Я за ним, потому что трупы тоже не люблю. Он решил позвонить из автомата, не называя своего имени, и я пошла у него на поводу. Позвонить он хотел завтра, но мне кажется, лучше сделать это сейчас. А ты что думаешь?