Вся правда, вся ложь

Я поднялась на крыльцо, на входной двери навесной замок, на всякий случай я его подергала: заперто. Обошла дом по периметру, на окнах первого пажа решетки. Чтобы заглянуть в окна второго, понадобится лестница.

Бегом я вернулась к гаражу. Берсеньев с трудом протиснулся к водительской двери и теперь пытался ее открыть. Дверь не сразу, но подалась.

— Там заперто, — сообщила я и, стараясь не запачкать пальто, подошла вплотную к Сергею Львовичу. Придерживая дверцу, он осматривал салон. Дорстал из кармана мобильный и сунул мне в руку.

— Свети.

Луч света в замкнутом пространстве показался очень ярким, только рассматривать здесь было нечего. Но Берсеньев решил иначе. Откинул козырек над водительским сиденьем и усмехнулся. Я увидела в то руках ключи с брелоком в виде смешного медвежонка.

— Вера могла куда-то уехать, а машину тут оставила, — сказала я, не особенно веря в собственное утверждение, Берсеньев в него вовсе не поверил.

— А отсюда она на попутке уехала?

— Ее мог кто-то сопровождать. В городе гаража у нее не было, хотя точно нам это неизвестно, за стоянку пришлось бы платить, и если она уезжала надолго…

— Боюсь, что навсегда.

— Что?

— Уехала, говорю, навсегда. — Он очень внимательно осматривал салон, продолжая насмешливо: — Только идиот оставит здесь машину, да еще вместе с ключами. Во дворе дома она была бы куда в большей сохранности. — Возразить на это было нечего. Берсеньев склонился к спинке сиденья. — По свети сюда. — Команду я выполнила, стараясь раз глядеть, что его заинтересовало. — Пятно выглядит подозрительно, как считаешь? — спросил он и подмигнул.

— Это кровь? — испугалась я.

— Я ж не эксперт. Но пятна в принципе не люблю. Особенно такие.

— А что в нем особенного?

— Цвет. И расположение заставляет задуматься.

Может, его и заставляло, но не меня. В моей машине пятен на сиденьях было предостаточно, и их появление ставило в тупик. Это при том, что сиденья у меня кожаные, а здесь из какой-то ворсистой ткани.

— И что мы будем делать с этим пятном?

— Ничего.

Берсеньев выпрямился, захлопнул дверцу и, легонько подтолкнув меня, направился к багажнику. Ход его мыслей уловить я успела и забеспокоилась. Он поднял багажник, а я зажмурилась. Берсеньев не издал ни звука, и я не спеша открыла глаза: сначала один, потом второй. К моему облегчению, багажник был пуст. Не считая аптечки и огнетушителя. Берсеньев вроде бы удивился.

— Придется заглянуть в дом.

— Там замок, — напомнила я.

— Разве это преграда для ищущего человека. Взяв у меня мобильный, он осветил полку вдоль противоположной стены, погремел там какими-то железяками и вышел на улицу, вооруженный большим молотком. Он направился к дому, а я прикрыла ворота гаража, хотела навесить проволоку, но не могла ее найти.

Берсеньев стучал молотком, это меня здорово волновало. Звук казался очень громким, и я, припустившись к крыльцу, воровато оглядывалась. Когда я поднялась на ступеньки, замок Берсеньев уже сбил. Положил его на перила крыльца и первым вошел в дом. Мне очень не хотелось этого делать, но я последовала за ним. Берсеньев нащупал выключатель, раздался щелчок, но свет не вспыхнул, должно быть, на зиму электричество отключали. Он вновь воспользовался фонариком мобильного телефона. Несмотря на неказистость дома, обставлен он был даже с шиком. Такая обстановка скорее бы подошла солидной даче, чем курятнику в садовом товариществе. Кухонный гарнитур, стол под цветастой клеенкой, арочный проход в гостиную. Окна плотно занавешены, мягкая мебель, шкаф, комод в углу. Скорее всего, мебель Вера перевезла сюда из своей прежней квартиры. Возле камина кресло-качалка. Камин был настоящим, а не бутафорским, как я решила вначале. Никаких милых безделушек я не заметила, наверное, все, что легко унести с собой, на зиму все-гаки убирали. Узкая лестница вела на второй этаж, там оказались две спальни. Матрасы стоят у стены, на низком столике прошлогодний журнал.

Мы вернулись в кухню, Берсеньев бродил по первому этажу. Луч света плясал на полу, я топталась возле двери на веранду. Ничего интересного на веранде не было: натянутая веревка с десятком прищепок.

— Что ты ищешь? — не выдержала я, оборачиваясь.

— Дачники обожают погреба и подвалы. Где-то надо хранить плоды своих трудов.

— У меня нет никакого подвала.

— У тебя и дачи нет.

— Есть у родителей. Мы иногда ездим туда с Агаткой.

Берсеньев остановился, еще раз обвел глазами небольшое пространство первого этажа и вздохнул.

— Странно…

— Что — странно? — полезла я с вопросом.

— Все. Идем в гараж.

— Опять? А что будем делать с домом? Замок ты сломал.

— Хочешь, оставлю тебя здесь до весны. Экстремальный отдых пойдет тебе на пользу.

— Мне пойдет на пользу долгая разлука с тобой.

— Одно другому не мешает. Хотя подозреваю, что мне непременно захочется тебя навестить.