Вся твоя ложь

– Нет, – выдыхаю я. – Нет. Не сейчас… Я слишком устала.

И я кладу трубку. В задумчивости я верчу свой телефон в руке и тут вспоминаю про сообщения от Зоры, которые она присылала мне раньше, еще когда я только шла домой к Джереми. Я перехожу по ссылке из ее сообщения.

Это статья на сайте новостного агентства «Рейтер», броский заголовок гласит: «Министерство юстиции США обвиняет основателя крупнейшей компании в сфере недвижимости, а также ее бывших руководителей высшего звена в соучастии в коррупционной схеме „Понци“». И далее следует текст самой статьи:

«В этот четверг Федеральная прокуратура США возбудила уголовное дело против владельца и руководящего состава компании „Сиклифф Сектюритис“ в организации коррупционной схемы под кодовым названием „Понци“. Предварительная оценочная стоимость мошеннических операций компании составляет свыше двухсот пятидесяти миллионов долларов с участием более чем двух тысяч жертв…»

«Сиклифф Секьюритис» – это же фирма Эндрю. Я просматриваю остальную часть статьи, но там не названы имена руководителей, против которых ведется расследование. Я пытаюсь перезвонить ему, желая узнать подробности и получить объяснения, но по тому номеру никто не отвечает. А когда я набираю номер его мобильного телефона, то автоответчик говорит, что он не в сети. Я снова набираю тот первый номер, с которого он мне только что звонил. Но в этот момент раздается громкий стук в дверь. Положив телефон, я подхожу к двери и машинально открываю ее. Я двигаюсь на автопилоте, мои мысли где-то очень далеко.

Входит Джулия, она вся дрожит и плачет. При любых других обстоятельствах мне было бы неловко за то убогое состояние, в котором находится мой дом, особенно по сравнению с ее роскошным особняком. Но сейчас она сама находится в таком расстроенном состоянии, что вряд ли замечает что-либо вокруг себя.

– Я не знала, куда еще пойти, – говорит она. – Они выгнали меня, чтобы Дейзи смог навестить ее отец. Я не в состоянии выносить одиночество.

Я провожу ее на кухню. И пытаюсь придумать, что бы такое сказать, чтобы она поскорее ушла. Хотя в глубине души я знаю, что это неправильно и мне следует быть более сострадательной.

– А почему вы не можете навещать ее вместе?

– Это невозможно, – отвечает Джулия. – Мы не можем находиться рядом в одном пространстве. После развода это стало совершенно невозможным. Ты же знаешь, что дело дошло до судебной тяжбы?

Я киваю. Глядя на Джулию при ярком свете кухонной лампы, я понимаю, что ей сейчас очень плохо, и чувствую к ней еще большее сострадание. Мысли об Эндрю полностью исчезают из моей головы при виде ее скорби. Волосы у нее сальные и нечесаные, лицо желтоватое, под глазами темные круги. Все ее обычное самообладание и чувство собственного достоинства полностью улетучились. Она еще больше похудела и осунулась в лице. Ее кольца свободно болтаются на пальцах, и когда она снова и снова скручивает свои руки, одно из колец падает и катится по полу. Но она этого даже не замечает.

Я поднимаю ее кольцо. Это тяжелое, блестящее золотое кольцо, без камней, с двумя боковыми зубцами посередине, обращенными друг к другу. Я кручу его в руке.

– Я не могу объяснить, что происходит, – говорит Джулия, – но они пытаются меня подставить. Я это знаю.

Она говорит заговорщическим шепотом, наклоняясь ко мне через стол. Ее дыхание кислое и зловонное от паров выпитого алкоголя и долгих бессонных ночей беспокойства.

– Подставить тебя? – удивляюсь я. – Кто пытается тебя подставить? За что?

– Они собираются обставить все дело так, будто это я целиком виновата в случившемся, – говорит Джулия. – Но я не сделала ничего плохого. Клянусь тебе. Я всегда делала для Дейзи все, что было в моих силах.

Я обхожу вокруг стола и кладу руку ей на плечо. Сначала она напрягается, но потом наклоняется ко мне, прежде чем снова напрячься, дергаясь так сильно, что выбивает мою руку.

– Ты должна мне поверить, Сэди. Я не сделала ничего такого, что могло бы навредить Дейзи. Честное слово.

Я пытаюсь установить с ней зрительный контакт, но безрезультатно. Я хочу по-нормальному поговорить с Джулией, поподробнее расспросить, привлечь ее внимание, успокоить, но она слишком нервничает.

– Я знаю, что так и есть, – отвечаю я. – Конечно, ты не причинила ей никакого вреда.

– Да, но они обязательно обвинят во всем меня. Поэтому они не позволяют мне теперь видеться с ней, – продолжает Джулия.

– Ты же сказала, что это потому, что там сейчас твой бывший?

Она смотрит на меня горящими глазами:

– Это та причина, которую они мне назвали. Но ведь они могут сказать все что угодно, не так ли?

– По-моему, ты уже перебарщиваешь. Ты слишком переутомилась. Тебе нужно нормально поесть, принять ванну и хорошенько выспаться.

Стеклянным взглядом Джулия смотрит на меня так долго, что у меня начинают слезиться глаза. Я моргаю и отвожу свой взгляд. Джулия смеется резким истерическим смехом, в котором нет ни капли веселья.

– А сейчас ты приготовишь мне чашку чая и будешь уговаривать ее выпить, – заявляет она.