Вся твоя ложь

– Ах да, она говорила, что виделась с тобой. Ну, ты же понимаешь, в каком она сейчас состоянии. Она вернулась в свой дом и просто не смогла там находиться одна, без Дейзи. А возможности поехать в больницу и увидеться с ней у нее тоже не было. Поэтому она решила, что, может, ей стоит приехать сюда, повидаться с нами, полюбоваться морем. Я пыталась отговорить ее от этой затеи, но она настояла.

– Жаль, что ты не спросила меня, прежде чем отправить с ней Робин, – сетую я.

– Я писала тебе сообщение. Но Робин была так взволнована и так хотела поскорее вернуться домой…

Я чувствую упрек в этих словах Николь – мол, Робин всех нас так встревожила, она не в состоянии провести вдали от матери даже одну ночь…

– Извини, – говорю я. – Я думала, что ей понравится. Наверное, для нее все это и вправду было чересчур.

– Ну, хорошо, что Джулия приехала сюда.

– Спасибо, что пригласила ее, – говорю я, и на этом наш разговор заканчивается.

После разговора с Николь я сразу же звоню на мобильный Джулии. Ответа нет. Я пробую еще раз, но она все равно не берет трубку. Впрочем, не стоит беспокоиться, рассуждаю я. Джулия за рулем. Может быть, она не поставила телефон на громкую связь и он лежит у нее где-то в сумке. С ней в машине чужой ребенок, она должна вести машину предельно внимательно. Вдвойне осторожнее, чем обычно. Она не будет отвлекаться на звонки. Сейчас еще даже нет восьми часов.

Я снова падаю в кровать, и мои глаза быстро наливаются свинцом. Я засыпаю с телефоном в руке, пока очередной кошмар не вырывает меня из сна в половине десятого. Ужас нависает надо мной, окутывая пеленой панического страха, как в кокон…

От Джулии пока что нет никаких вестей. Ни звонка, ни сообщения, ни их самих… Где же они, черт возьми? Я откладываю телефон в сторону, завариваю кофе, иду в ванную и принимаю душ. Когда я спускаю воду в туалете, ручка от сливного бочка отваливается и остается у меня в руке. Похоже, что дряхлая сантехника начинает разваливаться на части. Расстроенная и сердитая, я с силой отшвыриваю ее от себя прочь, и она отлетает к противоположной стене, ударяясь о зеркало над раковиной с такой силой, что я слышу звон разбитого стекла и вижу трещину, расползающуюся по нему огромной паутиной.

Я не суеверна, но смотрю на разбитое зеркало со все более нарастающим страхом, стальные щупальца которого сжимают мои внутренности в ледяной ком. Я знаю, что веду себя глупо. Здесь не о чем беспокоиться. Всему должно быть логичное объяснение. Мне нужно отвлечься и перестать впадать в панику. Это просто у меня нервы шалят из-за стресса. Слишком много всего навалилось в последнее время.

Движимая внезапным порывом, я спускаюсь вниз и беру на кухне рулон мусорных мешков. Я собираюсь очистить свою детскую спальню, полностью стереть все следы злобы и ярости Лидии, убрать оттуда весь мусор и начать все сначала. Теперь это дом Робин, и я сделаю все возможное, чтобы он стал идеальным. Пора перестать прятаться от своих страхов и откладывать уборку там «на потом».

Сделав глубокий вдох, я снова поднимаюсь наверх и вхожу в свою бывшую детскую комнату, снова очутившись лицом к лицу с хаосом. Я открываю первый пакет для мусора и сгребаю в него порванные обрывки бумаги и порезанные клочки ткани – все эти руины моего детства. Время от времени я нахожу страницу, которая избежала уничтожения, или абзац из когда-то любимой мною книги. Но я не задерживаюсь над этим, наполняя один пакет за другим.

Я в бешенстве. Я злюсь на Джереми, на Эндрю, беспокоюсь о Робин… И над всем этим вишенкой на торте возвышается – барабанная дробь – ярость на мою собственную мать.

– Хрен тебе, хрен тебе, хрен тебе!

Я сгребаю и выбрасываю, сгребаю и выбрасываю…

Я не такая, как ты, я люблю свою дочь!

Но я принимаю твою ненависть ко мне и плюю ей в лицо.

Пошла ты к черту!

Однако мое яростное безумие скоро проходит. Возможно, поначалу я была невосприимчива к той мрачной ненависти, что дышит и пульсирует в этой комнате, но вскоре она проникает под кожу, подавляя мой гневный пыл.

Уже почти десять. Джулия так и не перезванивала. Я до сих пор не знаю, где Робин. Я спускаюсь вниз и прохаживаюсь из угла в угол, из комнаты в комнату. Я вся в ожидании.

И пока я жду, у меня в голове мелькают разные образы, и вдруг среди них на ум приходит слово «Тиффани» и бледно-голубая коробка с мертвой птичкой-робин внутри, насквозь кишащей личинками.

Ледяная хватка ужаса сжимает мои внутренности.

Часть 2

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 13:00

Я ковыляю обратно от дома Джулии к автобусной остановке. Голова и колени болят от падения. Я знаю, что рана на лбу все еще кровоточит, но мне все равно. Адреналин сильно притупил мои болевые ощущения.

В какой-то момент шоковое состояние пройдет и я прочувствую всю силу этой боли. Но сейчас я радуюсь ее жалящим ранам и царапинам, отвлекающим меня от темноты, в которую стремится провалиться мое сознание.

Мое воображение все глубже погружается в места, которые я никогда не хотела посещать, мои страхи выходят из-под контроля.