Вся твоя ложь

Я вся оцепенела. Словно вспышка молнии прошла прямо сквозь меня. Мое лицо дергается от нервного тика.

– О боже, – восклицает Джессика, – ты такая бледная, Сэди. Не понимаю, почему для тебя это шок. Там, где Джулия, всегда случается что-то плохое. Ты ведь наверняка слышала все эти истории про нее еще со школьной скамьи?

Я смотрю на нее в полном недоумении, даже не пытаясь это как-то скрыть.

– Истории в школе? Нет, я ничего не знала. Какие истории?

– Истории о том, какой несносной задирой и хулиганкой она была. Про нее ходили легенды.

– Я ни о чем подобном не слышала. Я была на несколько классов старше ее, поэтому ничего про это не знаю. Моя подруга говорит, что, кажется, она слышала, что над Джулией часто издевались в школе.

На этих моих словах Джессика начинает хохотать, и в ее смехе слышится неподдельное веселье. Ей приходится даже убрать руку с моего плеча, чтобы вытереть проступившие на глазах слезы. Пользуясь моментом, я отступаю на шаг назад. Я ужасно хочу сбежать от нее.

– Твоя подруга ошибается, – говорит она. – Твоя подруга очень-очень сильно ошибается. Джулия всегда была настоящей сукой. Она и ее подружки постоянно издевались над слабаками. Они так затравили одну девочку, что той пришлось уйти из школы. Я это знаю точно – я дружила с ее младшей сестрой.

– Тогда почему ты продолжаешь подлизываться к Джулии сейчас, если она такая ужасная? – спрашиваю я.

Хищное выражение слетает с лица Джессики, ее губы сжимаются. Она обхватывает себя руками, как будто пытаясь согреться от леденящих душу воспоминаний.

– Я бы никогда в жизни не стала ее злить, – говорит она. – Она меня ужасно пугает. Мне уже почти сорок лет, а Джулия Брамфитт до сих пор пугает меня до чертиков.

От этого признания меня бросает в дрожь. Я начинаю пятиться, отчаянно желая убежать.

– А Робин разве не с тобой? – спрашивает Джессика.

Я ничего не отвечаю. Но молча разворачиваюсь и быстрым шагом ухожу прочь, холодея от ужаса.

47

По дороге домой я заклинаю автобус ехать быстрее. Но когда я выхожу на своей остановке, мои шаги внезапно замедляются. Меня разрывает изнутри на части. Я жутко боюсь прийти туда и узнать, что Робин там нет. Я боюсь, что дом будет таким же закрытым и пустым, каким я его оставила: свет выключен и нет никаких признаков жизни.

Но, быть может, прямо сейчас Робин стоит на пороге и стучится в дверь. Возможно, она переминается с ноги на ногу, расстроенная тем, что меня нет дома. И не знает, что делать дальше. Я ускоряю шаг. Я даже не уверена, взяла ли Робин с собой пальто, я не уделила достаточного внимания тому, что она упаковывала для поездки. Она замерзнет, устанет и расстроится.

Я уже почти бегу. В мой мозг вторгается еще одна мысль: а что, если ее там нет? А что, если там никого нет и никакая маленькая фигурка сейчас не стоит там и не ждет моего возвращения?..

Мои шаги замедляются, потом ускоряются, потом снова замедляются, пока я наконец не оказываюсь за углом, почти у самого дома. И там кто-то стоит – прямо у двери. Этот силуэт движется ко мне, силуэт, который, я знаю, слишком высокий для десятилетней девочки и слишком не похожий на Робин. Но все же это может быть она, это может быть она…

Я бросаюсь бежать во весь опор. Я залетаю в калитку, выкрикивая со всей силы имя «Робин». И кто-то мне отвечает. Но это не голос Робин.

– Сэди, – говорит Зора.

При виде ее я разрыдалась.

– Я не знаю, где она, – кричу я. – Не знаю, не знаю. Ее нигде нет.

Зора молчит, ожидая, что я продолжу. И действительно, после того как сказано самое худшее, остальные слова легко выходят наружу. Как только я посвящаю Зору во все, что теперь знаю, я начинаю действовать.

Я звоню Николь и снова прошу ее повторить последовательность событий, произошедших днем ранее. Я также записываю адрес в Олдборо и прошу ее сказать мне точно, во что была одета Робин, когда она уезжала.

Николь, кажется, очень удивлена тем, насколько я взбудоражена, но отвечает на мои вопросы без возражений. Я снова звоню Джулии. И общаюсь с ее автоответчиком: «Где ты, черт возьми? Где, черт возьми, моя дочь? Позвони мне сейчас же!»

После этого мы сидим с Зорой за кухонным столом, напряженные и сосредоточенные.

– Может, ты еще кому-нибудь позвонишь? – спрашивает она.

– Некому звонить. Робин оставила свой телефон здесь. Нет никакой возможности связаться с ней.

– Понятно, – говорит Зора. – Пора привлекать полицию. Мне все равно, что там говорит эта женщина, Николь, о том, что нужно еще подождать, что все само собой уладится. Джулия должна была привести Робин сюда еще несколько часов назад. Мы не можем больше ждать.

Меня на мгновение парализует от ее слов. Все это стало внезапно слишком реальным. Затем я преодолеваю свое оцепенение. Я киваю и набираю три девятки – номер Службы спасения.

На этот раз мой разговор с оператором прошел с куда большим толком и продуктивностью, чем раньше. Она сказала, что полиция скоро подъедет ко мне, чтобы составить протокол, и на этом разговор заканчивается.