Вся твоя ложь

Я принимаю душ и одеваюсь в строгий костюм для судебного заседания. Пока я собираюсь, я принимаю решение: я должна все рассказать Зоре, несмотря на все осложнения, которые может вызвать эта информация. Я спускаюсь вниз.

– Зора, мне нужно тебе кое-что сказать, – говорю я, входя на кухню.

Она смотрит на меня снизу вверх:

– Что сказать?

– Извини, мне следовало сказать тебе об этом раньше. Речь идет о Джереми.

– Я не уверена, что это… – она начинает что-то говорить, и в это момент раздается стук в дверь.

Несмотря на то, что я знаю, что это скорее всего полиция, я не могу не почувствовать хоть небольшой всплеск надежды, которая моментально разбивается вдребезги, как только Зора открывает дверь и я слышу звуки взрослых голосов, совсем не похожих на звонкий щебет Робин.

Две женщины в полицейской форме проходят на кухню, представляются и садятся за стол. Оба детектива-сержанты, одна по фамилии Хьюз, другая – Лабинджо. Они говорят мягким, сочувствующим тоном, но взгляд у них стальной и цепкий. Они внимательно слушают и с серьезным видом по ходу рассказа делают какие-то заметки, что меня в целом немного успокаивает.

Их поведение очень контрастирует с тем, как вчера оператор отреагировал на мой первый звонок в Службу спасения. Я рассказываю им то, что знаю по данной ситуации: Николь сказала, что Джулия повезла Робин домой, что они уехали вчера утром и до сих пор их нет и я никак не могу связаться с Джулией. Они кивают и что-то записывают.

– Один из наших коллег из Суффолка уже побывал в Олдборо и разговаривал с Николь, так что у нас уже сложилось хорошее представление о временной шкале событий. Мы уже разослали ориентировку с данными на машину, в которой увезли вашу дочь, мы делаем все возможное, чтобы найти ее.

– Жаль, что вчера полиция не отнеслась к этому происшествию более серьезно, – говорю я, слова вылетают изо рта прежде, чем я успеваю их остановить.

Я не собираюсь враждовать с ними, хотя и злюсь.

– У нас есть запись вашего вчерашнего звонка в Службу спасения, – говорит инспектор Хьюз, пристально глядя мне в глаза. – Я вас очень хорошо понимаю, но на той стадии пока что было недостаточно сведений, чтобы возбуждать дело о пропаже ребенка.

Да, она права. Я помню свой первый вчерашний звонок в полицию – свой бессвязный, несогласованный рассказ, свои истеричные всхлипывания.

– Но был еще и мой второй звонок. Вам следовало отнестись к нему более внимательно.

Детективы переглядываются. Лабинджо прочищает горло.

– В Вуд-Грин произошел инцидент. Драка с поножовщиной.

Дальше она ничего не объясняет. Ей это и не нужно. Я хорошо осведомлена о сокращении бюджетного обеспечения в столичных отделах полиции, о сокращении числа сотрудников полицейского штата и о том большом давлении и напряжении, в котором работают эти службы.

Я киваю:

– Вы же понимаете, что я сейчас нахожусь в огромном стрессе.

– Конечно. И я уверена, что очень скоро мы получим какие-нибудь сведения по данной ситуации.

Они уходят. Уже почти девять часов. Если я собираюсь появиться сегодня на судебном заседании, то нужно выходить прямо сейчас. Зора чувствует мои колебания.

– Пошли, – говорит она. – Давай, выходим отсюда.

Я еще немного стою в нерешительности у двери. Затем делаю глубокий вздох, и мы с Зорой двигаемся в сторону метро. А по пути туда я всматриваюсь в каждую проезжающую мимо машину в тщетной надежде, что я увижу в ней Робин, едущую домой в целости и сохранности.

49

Пока мы едем на метро до станции Элефант-энд-Касл, всю дорогу у меня из головы не выходят тревожные мысли о Робин. Зора тоже выглядит обеспокоенной, лицо у нее бледное и встревоженное. Она ничего не спрашивает о моем предыдущем упоминании о Джереми. Но и я совершенно забываю об этом до того момента, пока мы не оказываемся возле здания суда.

Зато теперь эти мысли вовсю меня будоражат и роятся, как пчелы, в моей голове. Я понимаю, что мне совершенно наплевать на судьбу Джереми, даже несмотря на то, что я играю в команде его защиты. Но мне небезразлична Фрея. На ее месте в свое время вполне могла бы оказаться я сама.

И мне небезразлична Зора. Я совершенно не хочу ее вмешивать в любые возможные разбирательства по этому поводу, чтобы это не могло как-то отрицательно повлиять на ее карьеру.

Чем больше я думаю о Джереми, тем больше во мне нарастает гнев. И все накопившееся напряжение от исчезновения Робин подспудно подпитывает его. «Забудь о разговоре с Зорой, на самом деле тебе сейчас нужна не Зора, а Барбара», – говорю я сама себе.

Оставив Зору в вестибюле, я направляюсь прямиком в пустующую гардеробную. Я достаю из сумки свой парик и адвокатское одеяние, смотрю на них, потом запихиваю обратно в сумку и просто дожидаюсь появления Барбары, расхаживая взад-вперед по комнате.

Наконец через несколько минут она приходит. Барбара кивает, здороваясь:

– Доброе утро. Нам нужно поговорить о твоей встрече с Джереми в субботу. Мне только что рассказали об этом.

Я смотрю на Барбару так, как никогда раньше, на моем лице написано нескрываемое презрение.

– О чем именно вы хотели поговорить? – спрашиваю я.