Вся твоя ложь

И он продолжает двигаться прочь из гостиной. Через несколько секунд из другой комнаты слышится какой-то звон и стук, как будто он достает что-то из шкафчика. Я инстинктивно тянусь к телефону, но тут же вспоминаю, что он разряжен. Я громко спрашиваю Джереми:

– У вас есть зарядное устройство? Мой телефон полностью разрядился.

На мгновение воцаряется тишина, затем Джереми отвечает:

– Там в гостиной в розетку как раз воткнута зарядка.

Я нахожу ее, но это не то зарядное устройство.

– У меня айфон, – кричу я. – У вас есть зарядное устройство от «Эпл»?

Следует еще одна пауза, прежде чем он отвечает как-то слишком нерешительно:

– Кажется, нет.

– Вы уверены? А то у меня телефон сейчас вырубится.

Он вздыхает, долгий выдох отчетливо слышен из кухни, а затем говорит:

– Попробуйте поискать в ящике в кофейном столике. Он там спереди.

Я ищу глазами кофейный столик, им оказался большой низкий деревянный стол с широким выдвижным ящиком, занимающим большую часть подстольного пространства. Я открываю его, но никакого зарядного устройства не вижу. Я начинаю в нем рыться. Мне попадаются кипы бумаг и квитанций, старые билеты на спектакли. Я пытаюсь выдвинуть ящик как можно больше вперед, но он явно на чем-то застрял и открывается только наполовину. Я засовываю туда руку и начинаю копаться в его содержимом, поражаясь количеству всякого хлама внутри.

И вот я нащупываю конец зарядного устройства. Я тяну за провод, чтобы вытащить его, но он застрял. Я дергаю сильнее. Но зарядка явно за что-то зацепилась, поэтому я тяну ее с такой силой, что полностью выдираю ящик из стола, разбрасывая его содержимое по всему полу. Зарядное устройство лежит на вершине этой кучи. Я беру его и втыкаю в розетку в углу подключая свой телефон. Джереми возвращается в комнату со штопором во рту, бутылкой вина под мышкой и двумя бокалами, зажатыми в одной руке. А другой рукой он опирается о стену, помогая себе идти. Я беру у него бокалы и бутылку вина и ставлю их на кофейный столик. Он в недоумении косится на беспорядок на полу.

– Извините, – виновато улыбаюсь я. – Зарядка застряла в ящике.

Я подхожу к куче вещей, которые рассыпаны по полу, и начинаю их собирать, но он жестом отгоняет меня.

– Оставьте все как есть, – ворчит он, неторопливо усаживаясь на диван.

Он достает штопор и тянется к бутылке, чтобы открыть ее.

– Спасибо, но я не буду, – говорю я. – Для меня еще слишком рано, чтобы пить.

– Да? И вы называете себя адвокатом по уголовным делам? – спрашивает он, смеясь. – Ну же, не будьте такой занудой.

И он наливает вина в оба бокала. Красная жидкость наполняет их почти до самого верха. Это достаточно большие бокалы, в них поместилось больше половины бутылки. Он пододвигает один из них ко мне, проливая при этом немного вина на стол. Взяв другой бокал, он делает большой глоток, вино окрашивает его губы в красный цвет.

– Ну же… Давайте пейте. Это точно не убьет вас, – заявляет он весьма агрессивным тоном.

Он пытается изобразить на лице улыбку, но она получается какой-то неестественной. Присмотревшись повнимательнее, я вижу, что глаза у Джереми красные по краям и с кровавыми прожилками внутри. Он снова пододвигает ко мне бокал, проливая еще больше вина на стол. Глядя на него, я начинаю сомневаться, что это его первая выпивка за сегодняшний день. Я никогда не видела его таким раньше. Я беру свой бокал, делаю маленький глоток и ставлю обратно на стол.

– Ну что, начнем? – спрашиваю я.

– Начнем что?

– Начнем обсуждать ваши показания, – говорю я. – У меня есть копия вашего заявления, если хотите, можете взглянуть.

Я пытаюсь передать ему документ, но он отмахивается.

– Только не сейчас, – заявляет он. – Я сейчас действительно не в настроении. Это все вгоняет меня в жуткую депрессию.

– Тем не менее нам нужно пройти через все это.

– Тем не менее… Тем не менее… – кривляясь, повторяет он за мной с насмешкой в голосе. – Вы же сейчас не в суде, госпожа адвокат. Отложите, пожалуйста, свою гребаную работу хоть раз в своей гребаной жизни и, черт возьми, выпейте уже со мной.

Теперь он меня просто бесит. Я собираю свои бумаги, кладу их в сумку и встаю.

– Я, пожалуй, пойду, – сообщаю я. – Похоже, сейчас для вас действительно не самое подходящее время.

Он откидывается на спинку дивана, уронив голову на руки.

– Не уходите, – бормочет он. – Извините. Мне очень жаль.

Меня переполняет гнев. Я отказалась от выходных с Робин ради вот этого! Но его поза настолько жалкая, что я невольно испытываю к нему сочувствие.

– Вы сейчас переживаете очень трудное время, – говорю я, – я это понимаю. Но вы должны попытаться успокоиться. Если вы будете в понедельник на слушании в таком стрессовом состоянии, это вам не поможет. Почему бы мне не приготовить чашку чая? Или кофе?

– К черту чай, – отмахивается он. – К черту кофе.