Всё, чего ты хотела

Сверху раздалось пение: «Ночь тиха, ночь свята…»

– Нет, – шептала Айрис. – Нет, нет, нет. – У нее похолодели конечности, тело покрылось испариной, а сердце билось так, словно сейчас выскочит из груди. – Чего ты от меня хочешь?

– Озарилась высота… – Ах, хорошо, получилось наконец. Я здесь. Сейчас спущусь. – Кто-то шевелился на матрасе у Айрис над головой. – Прости, что так долго. У меня были… э-э… трудности технического характера. Я ведь умерла совсем недавно. Ха-ха! Все это мне в новинку.

Прикрыв глаза, Айрис ударила себя по голове.

– Проснись, – сказала себе она, – проснись, черт побери. – Когда Айрис открыла глаза, то увидела чьи-то спускающиеся по лесенке босые ступни, а за ними фигуру в длинной белой сорочке. Айрис залезла с головой под одеяло. – Уходи, пожалуйста. Не причиняй мне зла.

Женщина, обойдя кровать, остановилась возле Айрис. Из-под одеяла Айрис видела размытый знакомый силуэт.

– Прошу тебя, – опять закрывая глаза, умоляла Айрис.

– Понимаю, все это кажется очень странным, но я, безусловно, не причиню тебе зла, милая. С какой стати мне это делать?

Айрис стянула с лица одеяло и вдохнула спертый обогащенный кислородом воздух. Она успокоилась, когда увидела омраченное беспокойством лицо матери, ее длинную косу и гладкую белоснежную кожу. Страх улетучился, будто дым. Вечная Элеанор Коэн, в возрасте тридцати одного года – столько ей было, когда умер Роберт, – моложе, чем сейчас Айрис.

– Мам, ты как настоящая.

– Я и есть настоящая.

Айрис села на постели.

– Эге-гей, я сошла с ума, – объявила она, делая руками джазовые движения. – Ура, наконец-то я сумасшедшая! А ты кто – призрак? Видение?

– Айрис, я же тебе говорю, я умерла. У меня был рак. Вовремя не обнаружили.

– Рак чего?

Мама покачала головой.

– Но я здесь не поэтому, – чопорно произнесла она. – Давай не будем об этом говорить.

– Почему?

– Айрис, я…

– Ого, это и вправду ты. Только ты можешь стыдиться своей раковой опухоли.

– Если бы ты хотела узнать, как я умерла, – ровным высокомерным тоном высказала она, – надо было остаться на Земле – тогда ты была бы в курсе.

– Я тебе не верю. – Отвернувшись, Айрис свернулась калачиком. Мать примостилась на краю матраса. Он заметно просел. Айрис ощутила тепло от тела матери, как будто она действительно здесь. – Как так может быть?

– Понятия не имею, как это действует. Какая разница? – Элеанор положила руку ей на лоб. Айрис вздрогнула, но мать продолжала ласково гладить ее по жирным волосам. – Хочешь, я спою тебе, милая?

– Я уже не ребенок, – отказалась Айрис, хотя ей бы этого очень хотелось. – Ты все поняла неправильно. Ведь ты совсем не такая, как моя мать.

Элеанор убрала руку. Кажется, она готова была расплакаться. Призраки плачут?

– Айрис, это я. Я так по тебе скучала.

– Ты никогда ничего подобного мне не говорила.

– Но это не значит, что я этого не чувствовала. Айрис, я не была идеальной матерью. Очень часто просто не знала, что нужно говорить.

– Почему ты делаешь это сейчас? Почему не раньше, пока я была на Земле?

– Все гораздо проще, когда ты мертв.

– А что ты… – Слова застряли у нее в горле.

– В чем дело, милая?

– Ты никогда не называла меня «милой».

– Когда ты была маленькая, называла.

Айрис с усилием сглотнула:

– А что ты собиралась мне сказать, когда мы виделись в последний раз? – скороговоркой выдала она и закрыла глаза в ожидании ответа. Слезы стекали по ее лицу на грязное одеяло. Она утирала нос руками. Будто растерянное дитя, которое не в состоянии справиться с нахлынувшими чувствами. Если мать ответит на ее вопрос, она просто умрет от горя и сожаления, вот так, раз – и все! – Погоди, – спохватилась Айрис, – не говори мне. Я не хочу этого знать.

– Я…

– Не надо, пожалуйста. – Она повернулась лицом к Элеанор. – Я не выдержу.

– Айрис, – улыбаясь, сказала Элеанор. – Мы по тебе ужасно скучали.

– Правда?

– Конечно, правда. Ты прекрасно выглядишь. Такая взрослая.

– Не похоже на тебя – говорить такое.

– Но я это говорю.

– Я ужасно выгляжу. Уверена, что ужасно. Кстати, ты станешь бабушкой.

– Я знаю, – сказала Элеанор. – Но я уже бабушка, – добавила она.

– Что, у Моны ребенок? Ты не шутишь?

Элеанор медленно закрыла и снова открыла глаза:

– Да, сын. Замечательный мальчик.

– У нее все в порядке? Она поступила в университет?

– Взяла отпуск. Она прекрасная мать, правда-правда. Ты хочешь знать больше? Хочешь, чтобы я тебе рассказала все-все?

Айрис повернула голову так, чтобы не видеть выражения лица матери. У нее внезапно появилось страстное желание не знать, а вообразить, что у Моны действительно все хорошо. Ну и что, что она рано родила? Так бывает, и довольно часто.

– Может быть, позже, – отказалась она.

– Хорошо, но сначала подумай. Подумай, готова ли ты быть в курсе всего, что происходит там.

– На Земле?

– С Моной все в порядке – не волнуйся.