Всё, что мы обрели

Набрав в легкие воздуха, я погрузила голову под воду. Оттуда, снизу, мир казался более осмысленным, таким размытым, таким неровным и мутным. Я вынырнула и сделала глубокий вдох. Тишина окутала все вокруг, и я не могла перестать смотреть на свои ноги и думать о том, что всего несколько минут назад они обхватывали тело Акселя, когда он входил в меня снова, снова и снова, и я… в тот миг я просто чувствовала, ощущала его целиком, не в силах думать о чем-то другом или остановить это, потому что часть меня по-прежнему принадлежала ему.

Я не спрашивала себя о том, влюбилась ли я в него снова. Я спрашивала себя: «Переставала ли я любить его?» И это было так страшно…

Быть такой слабой. Снова потерять контроль. Упасть.

Мне не нравился этот зыбкий, хрупкий образ.

Я вылезла из ванны, устав плакать. Завернувшись в белый халат, я потерла запотевшее стекло над раковиной тыльной стороной ладони. Увидела свое отражение. Отражение, которое испугало меня, потому что оно слишком напоминало ту девушку, которой я была много лет назад. Это была она. Настолько прежняя… Как будто какая-то часть меня боялась измениться и потеряться в этих неожиданных переменах. И вдруг мне это понадобилось – потерять себя, чтобы вновь себя найти.

Я взяла ножницы из верхнего ящика, провела пальцами по длинной пряди волос и отрезала ее. Я оставила волосы в раковине, а потом взялась за следующий локон.

Аксель постучал в дверь:

– Открой, Лея.

Я не ответила и снова щелкнула ножницами.

– Открой, или я ее сломаю.

Наверное, потому, что я знала, что он вполне способен на это, я положила ножницы, после чего открыла дверь и впустила его, хотя все еще не была готова к этому разговору. Проблема была в том, что я, вероятно, никогда не была бы готова.

– Что ты делаешь? – Аксель посмотрел на мои неровные волосы. – Черт, Лея, я не хочу, чтобы ты убегала от меня, я не могу принять это.

Он придвинулся ближе, и я позволила ему это сделать. Я закрыла глаза, когда он прижался ладонью к моей щеке, а его губы коснулись моего лба. Так знакомо. Так тепло. Я хотела бы жить в этой ласке вечно. Его большой палец прочертил круги по моей коже, а затем его глубокий, хриплый голос заставил меня очнуться.

– Давай попробуем еще раз.

– Это не так просто, Аксель.

– Почему нет? Посмотри на меня, милая.

И все трещины раскрылись, одна за другой.

– Потому что ты все сломал! Ты сломал меня!

Я отступила назад, дрожа, не в силах смотреть на него.

– Позволь мне исправить это, Лея.

– А ты разве знаешь, как это сделать?

– Я знаю только то, что мы любим друг друга.

Я смотрела на него, на его полное неуверенности лицо, на его губы, все еще красные от моих поцелуев, на его шею, помеченную моими зубами, в его глаза, темно-синего цвета морских глубин, на пряди волос, которые, казалось, были обрызганы солнечным светом, и на то, как он смотрел на меня, заставляя чувствовать себя такой прозрачной, такой уязвимой…

– Аксель… Ты… ты – прошлое.

– Ну вот, прошлое здесь, блин, перед тобой, и оно жаждет стать твоим настоящим. И это прошлое знает, что совершило худшую ошибку в своей жизни в тот день, когда отпустило тебя, и оно не хочет допустить ничего подобного без борьбы. – Он подцепил пальцами мой подбородок, чтобы заставить меня посмотреть на него. – Милая, я знаю, что облажался, но дай мне еще один шанс.

– Не делай этого со мной, – всхлипывала я.

– Лея, пожалуйста, когда ты ушла…

– Нет! Я не уходила! Ты вышвырнул меня из своей жизни!

– Я знаю, и мне жаль, я думал, так было…

– …проще всего для тебя. Удобнее всего.

– …лучше для тебя, – поправил он меня, и я заметила, как напряжен его подбородок. – И я солгал тебе, потому что не знал, как отвадить тебя от себя, а если бы я сказал тебе, что проблема на самом деле в том, что я слишком сильно тебя люблю, ты бы никогда не сдалась. А я хотел, чтобы ты жила, Лея. И потом, пожив, выбрала меня.

– Зачем нужно было говорить мне, что ты меня не любишь? Почему ты не мог сделать все по-другому? Например, я не знаю, поговорить со мной, решить, что у нас есть время, и выяснить, как все уладить позже. – Я плакала. – Но ты этого не сделал. Ты разорвал меня на части. Ты заставил меня думать, что я тебе недостаточно важна, и я действительно думала об этом месяцами, а теперь оказалось, что я была для тебя слишком многим. Какая ирония, не находишь? Потому что по совпадению, как и все другие вещи в твоей жизни, которые в итоге оказываются слишком большими, ты оттолкнул меня. Как ты оттолкнул живопись. Как ты, блин, вообще все отталкиваешь!

Аксель схватил меня, когда я попыталась выйти.

– Отпусти меня, – сердито прошипела я.

– Этот разговор не закончен.

– Он закончился, как только я поняла, что ты не собираешься быть честным. Мне давно следовало понять, что ты никогда не будешь честен, что ты будешь оправдываться.

Что-то изменилось в его лице, но он не отпустил меня, крепче прижал к своей груди, и его губы коснулись моего уха, когда он шептал, его голос потрескивал: