Всё имеет свою цену

– Хотела бы и я разделять твою веселость, сколь бы странной она в данный момент мне ни казалась. Во всяком случае, мне необходимо какое-то время, чтобы еще раз все обдумать, и последнее, что в этой связи мне нужно, это телефонные звонки с советами от Хельмера Хаммера и Бертиля Хампель-Коха. Или, если уж на то пошло, еще какого-нибудь министра окружающей среды.

– Министр окружающей среды! А ее-то ты откуда приплела? Тебе не кажется, что ты немного переоцениваешь величину моего фан-клуба?

– Нет, наоборот, мне кажется, что это ты ее недооцениваешь.

– Хорошо, не будем спорить. Однако если ты считаешь, что я стану звонить повсюду и жаловаться, значит, ты меня плохо знаешь.

– Да знаю я все, знаю. Ладно, шагай себе, раз от тебя все равно помощи ни на грош. Позже поговорим.

Конрад Симонсен покинул кабинет; зла на его хозяйку он не держал.

Подойдя к своему столу, он увидел лежащее на стуле заявление Поуля Троульсена об отставке. Самого Поуля он застал у него в кабинете пакующим личные вещи. Конрад Симонсен решительно отобрал у него пластиковый пакет, высыпал содержимое прямо на стол, а сам пакет швырнул в мусорное ведро.

– Забудь об этом! Не пойму, о чем ты только думаешь, Поуль?

В голосе Поуля Троульсена прозвучали упрямство и горечь:

– Не хочу осложнять жизнь ни тебе, ни отделу в целом.

– Тогда зачем ведешь себя так глупо? Может, начнешь все же устанавливать эту Лиз Суенсон, а не заниматься тем, что тебя вовсе не касается и, вообще говоря, является моей работой? Скажи, ты мне что, не доверяешь?

– Конечно, доверяю. Но я не хочу…

Шеф грубо перебил его:

– Хочет он – не хочет! Сейчас главное для тебя – Лиз Суенсон! У меня тут двойной убийца ускользает, так что мне сейчас совсем не до твоих душевных терзаний. Давай-ка поворачивайся. Я сейчас съезжу в суд, а когда вернусь, надеюсь, меня уже будут ждать первые результаты.

Конрад Симонсен повернулся и вышел, предварительно отправив скомканное заявление об отставке вдогонку за пластиковым пакетом.

Глава 34

Съездив на предварительные слушания и вернувшись обратно в префектуру полиции, Конрад Симонсен зашел к Арне Педерсену. Выражение лица сидящего за письменным столом хозяина кабинета красноречиво свидетельствовало о поступлении сразу нескольких плохих новостей. Поскольку и сам главный инспектор мало чем мог похвастаться, ни один из них не горел особым желанием услышать то, что предстояло сообщить другому.

Тем не менее Арне Педерсен все же поинтересовался:

– У тебя такой вид, будто встреча в суде не особо удалась. Только не говори, что его освобождают.

– Несмотря ни на что, слава богу, нет. Правда, он отказался от своих предварительных показаний, но мы вообще-то так и ожидали.

– Да, неожиданностью это не назовешь. А что еще?

Арне Педерсен изо всех сил сражался с солнечным лучом, который, преломляясь в оконном стекле, слепил его. Вместо того чтобы пересесть, он попытался загородиться от него приставленной ко лбу ладонью и в результате полностью скрыл свое лицо от Конрада Симонсена.

– Может, все же сменишь место, а то твоя рука меня раздражает.

Арне Педерсен послушно пересел.

– Эта духота просто невыносима, я зверски потею, вся одежда прилипла к телу.

Конрад Симонсен пропустил жалобу сотрудника мимо ушей – ему хватало проблем и с собственными приступами потливости.

– Дело кончилось тем, что дежурный судья отложила судебное разбирательство, чтобы иметь возможность спокойно и не торопясь сопоставить мой допрос с записью разговора Поуля Троульсена и Андреаса Фалькенборга в машине. Там была масса юридических рассуждений на тему что законно, а что нет. В частности, имеет ли право арестованный записывать беседу, ведущуюся с ним в полицейском транспорте. Поскольку подобных прецедентов, очевидно, еще не было, прокурор и адвокат сразу же сцепились по этому поводу.

– А что судья?

– Ее это, похоже, не особо интересовало.

– И когда будет принято решение?

– Когда она закончит читать, так что точная дата неизвестна. В зале было полно прессы, и это, как сам понимаешь, еще больше все осложняло. Надо думать, уж за три недели она управится. Вероятно, оглашая данный вердикт, она сократила установленный срок на неделю в знак своего недовольства ведением следствия. Но это всего лишь моя догадка. – Ладно, посмотрим. Но как, черт подери, ему удалось выкинуть этот трюк с записью в автомобиле? Никак не пойму.