Всё имеет свою цену

Конраду Симонсену суждено было оставаться в столь приятном заблуждении еще ровно час. Приказ, предписывающий ему немедленно прибыть к директору департамента полиции, не оставлял сомнений в серьезности сложившейся ситуации. Да и суровое выражение лица директора, когда он несколько минут спустя появился на пороге ее кабинета, однозначно говорило о неприятностях. Хозяйка кабинета была высокая женщина, от которой исходило холодное очарование, вызванное, несмотря на мнение большинства, отнюдь не высокомерием, а наоборот, природной застенчивостью. Все как один сходились на том, что она изо всех сил стремится выполнять свою работу как можно лучше; однако по поводу того, насколько ей это удается, существовали значительные разночтения. К сильным ее сторонам относилось умение до конца выслушивать подчиненных и часто поступать в соответствии с их рекомендациями. Это было явно нелишним, ибо ее познания в области практики полицейской работы, в общем-то, сводились к нулю. Еще одной отличительной чертой ее было абсолютное неумение одеваться. Она регулярно превосходила саму себя по части подбора самых несуразных нарядов. Что касается сочетания цветов, то это была настоящая катастрофа, к тому же зачастую она пыталась втиснуть себя в вещи на несколько размеров меньше, что производило впечатление полнейшей безвкусицы и придавало ей вид маленькой девочки. Однажды она явилась на корпоративный праздник с оголенным на добрых четыре сантиметра животом. Правда, произошло это уже несколько лет назад, однако данная история до сих пор была весьма популярна, в особенности среди ее подчиненных женского пола, которые неизменно, пересказывая ее, закатывали глаза в праведном возмущении.

– Присаживайся, Симон, и слушай. Все это довольно-таки неприятно.

Тем не менее неприятные известия последовали отнюдь не сразу, ибо начала директор с того, что заверила Конрада Симонсена в своей самой высокой оценке как лично его, так и работы всего его отдела. Главный инспектор в это время равнодушно рассматривал висящий у нее за спиной под стеклом и в рамке портрет королевы Маргрете II. Ее Величество была изображена на нем при полном параде с затейливой прической и множеством чрезвычайно идущих ей бриллиантовых украшений. Ходили слухи, что, когда директору выпадало дежурить в сочельник, она налепляла на портрет мягкого каучукового рождественского гномика, который медленно скатывался по стеклу вниз. Правда, лично Конраду Симонсену никогда не доводилось быть свидетелем подобного неуважительного отношения к монаршей особе со стороны директора департамента. Когда она наконец умолкла, он не вполне вежливо, но зато энергично отмахнулся от волны обрушившихся на него славословий:

– Я очень занят. Так что тебе от меня было нужно?

Она довольно театрально вздохнула и кликнула мышью на одной из иконок на экране своего компьютера. Вслед за этим в динамиках зазвучали голоса Андреаса Фалькенборга и Поуля Троульсена.

– Есть две такие тюрьмы, которых тебе нужно во что бы то ни стало избегать. Среди заключенных в них существует жесткая иерархия, а в ней ты окажешься на самом последнем месте, поскольку, с одной стороны, ты не особо чистоплотен, а с другой, поскольку убивал женщин. И то, и другое отнюдь не прибавит тебе популярности.

– Но я слежу за чистотой.

Директор департамента полиции нажала на «Паузу» и ответила:

– Запись сделана в автомобиле, в котором Поуль Троульсен перевозил задержанного Андреаса Фалькенборга от места его жительства в нашу штаб-квартиру.

– И как же так вышло?

– Не представляю себе. Я надеялась, ты мне сможешь это объяснить.

– А откуда ты знаешь, что запись сделана в машине?

– Послушай дальше, и все станет ясно. Кроме того, этот файл уже выложили под названием «Поездка с полицией».

– Где это выложили?

– На YouTube и на прочих интернет-порталах. Это еще что – дальше хуже. Ты послушай, я сейчас перемотаю немного вперед – или как там у них теперь это называется? – Скажи, а тебя когда-нибудь били по-настоящему – я имею в виду прутом или палкой?

– Нет, никогда.

– А видел, как кого-нибудь так бьют? Я имею в виду, слышал когда-нибудь, как отчаянно кричат жертвы, когда молят их пощадить?

– Это мне слышать приходилось.