Всё имеет свою цену

Слово вновь было предоставлено Конраду Симонсену, который вкратце отчитался о последних предпринятых полицией мероприятиях. Разумеется, ни в какие детали он особенно не вдавался, однако, с другой стороны, ничего и не скрывал. В частности, это касалось допроса, учиненного Полиной Берг своему будущему похитителю, а также факта установки Андреасом Фалькенборгом прослушивающей аппаратуры в домах Арне Педерсена, Графини и его собственном, что в конечном итоге имело для Жанет Видт самые катастрофические последствия. Тем не менее никто из присутствующих не высказал по данному поводу никаких упреков. Начальник Главного управления полиции Дании снял очки и спросил:

– Ты говоришь, вы можете использовать данные микрофоны, чтобы подстроить ему ловушку? Каким образом?

Шеф ПСК снова вмешался, грубо оборвав на этот раз уже своего непосредственного начальника:

– Нам вовсе незачем это знать. Последний раз, когда на этого Фалькенборга слегка надавили, дело обернулось чертовски плохо, но, может, сейчас удастся хоть сколько-нибудь улучшить положение.

Продолжения данная тема не имела, что искренне порадовало Конрада Симонсена, ибо ни сам он, ни кто-либо из его ближайших сотрудников до сих пор так и не сумел выдумать сколько-нибудь убедительной приманки, которая способна была бы заставить Андреаса Фалькенборга проявить себя. Все предложенные до сих пор варианты выглядели натянутыми и содержали в себе гораздо больше риска, нежели надежды на успех. Заведующий отделом министерства юстиции попытался подвести итоги:

– Другими словами, лучшее, что мы пока что можем сделать, это попытаться отыскать белый фургон Андреаса Фалькенборга, а также тот предположительно существующий склад, на котором он, по вашему мнению, может в данный момент находиться?

Конрад Симонсен подтвердил:

– Вот именно, лучшее и, по большому счету, единственное. Разумеется, помимо этого мы осуществляем целый ряд общих мероприятий, в число которых входит установление усиленного наблюдения за разного рода финансовыми учреждениями, автозаправками, банкоматами, отелями, ресторанами, плавательными бассейнами, клубами, спортивными обществами, кемпингами, транспортными узлами, интернет-кафе, библиотеками и так далее и тому подобное…

Секретарь министра юстиции вновь перебила его:

– А за домом его вы, разумеется, также следите?

Сидящий рядом с ней Бертиль Хампель-Кох склонился к ней и шепнул нечто такое, что моментально заставило ее уши принять цвет клипсов. Между тем Конрад Симонсен, оставив вопрос без ответа, продолжал:

– Тем не менее у нас есть все же одна зацепка, которая, возможно, позволит нам отчасти продвинуться вперед. В процессе обыска на квартире Андреаса Фалькенборга мы сфотографировали связку его ключей, среди которых один, как мы считаем, был от склада, расположенного, по всей видимости, где-то в столичном регионе. Характерной особенностью данного ключа является ряд цифр, выгравированных на его головке. Экспертам так и не удалось установить его принадлежность, поэтому мы передали его фотографии в прессу и ожидаем, что они появятся в различных изданиях завтра с утра. Это, как правило, всегда срабатывает. Кто-нибудь наверняка знает, что означают эти цифры, а может даже, от чего именно этот ключ.

Заведующий отделом министерства юстиции резко поинтересовался:

– А почему этого нельзя было сделать в новостных программах уже сегодня вечером?

– Мы не успели.

– И при этом ты сам же заявляешь, что время сейчас важнейший фактор?!

Шеф ПСК в третий раз вмешался в беседу:

– Расследование проводят живые люди, а не машины, а то, что время является критическим фактором, еще вовсе не означает, что следственные действия должны быть скомканы. Ты что же, может, думаешь, что люди из убойного сидят у себя в ШК и в картишки перекидываются? Ты на это намекаешь?

– Я вовсе не обязан выслушивать подобного рода вещи.

– Тогда изволь не задавать дурацких вопросов.

– Я как-нибудь сам разберусь, какой вопрос является дурацким, а какой…

Конрад Симонсен с такой силой двинул кулаком по столешнице, что стол загудел.

– Уж на что у меня точно нет времени, так это на скандалы, а также на то, чтобы объяснять, почему сначала произошло что-то одно, а не другое – по поводу этого вы еще вполне сумеете учредить специальную комиссию, но только потом, когда обе женщины будут уже мертвы.

Слова его заставили всех на некоторое время умолкнуть; первым опомнился прокурор Копенгагена:

– Если никто не хочет этого говорить, то придется, по всей видимости, мне… Похищенная инспектор полиции работает в вашем отделе, и все вы, таким образом, являетесь, в определенном смысле, лицами заинтересованными. Учитывая это, может, стоило бы поручить дальнейшее ведение расследования ПСК?