Всё имеет свою цену

– Все только что сказанное мной следует дословно внести в протокол, включая и предупреждение, что в случае нарушений наступающая ответственность не ограничится исключительно уровнем оперативных работников и их непосредственного руководства. И будь добр, прочти вслух, что у тебя получилось.

Бертиль Хампель-Кох зачитал соответствующую запись в протоколе, и Хельмер Хаммер жестом продемонстрировал, что полностью удовлетворен. Затем он вновь покосился на директора департамента и начальника Главного управления полиции, которые как по команде приняли самый серьезный вид и дружно закивали. Лишь после этого совещание продолжилось.

На этот раз слово поторопился взять Бертиль Хампель-Кох; своим обычным визгливым фальцетом он задал Хельмеру Хаммеру весьма неожиданный вопрос:

– А коль скоро речь будет идти о жизни и смерти этих двух женщин, и серийный убийца окажется вне ведения государственных органов, допускаешь ли ты необходимость применения к нему особых методов ведения допроса?

– Скажем, в качестве самого последнего средства, – прибавил шеф ПСК.

Хельмер Хаммер с раздраженным видом мотнул головой и сказал:

– Поскольку вы не конкретизируете, о каких именно формах допроса идет речь, то я не считаю, что ваши замечания требуют каких-либо комментариев с моей стороны.

Конрад Симонсен почувствовал, что обливается потом, и лихорадочно расстегнул пару верхних пуговиц рубашки. Внезапно ему стало предельно ясно, для чего вообще устраивалось данное совещание. Последнее замечание Хельмера Хаммера дословно повторяло ту фразу, которой он столь бурно восхищался меньше недели назад во время их встречи в Ботаническом саду. Фактически эта фраза давала разрешение совершить то, что запрещено. Графиня также, похоже, начала понимать, что именно происходит. Только что они получили зеленый свет делать с Андреасом Фалькенборгом, как только он будет пойман, что угодно, лишь бы никто ничего об этом не узнал. От неожиданности у нее непроизвольно отвисла нижняя челюсть, из уголка рта на подбородок потекла тонкая струйка слюны. Опомнившись, она шумно захлопнула рот, внеся тем самым свой посильный вклад в развернувшуюся дискуссию. Шеф ПСК, не глядя, протянул ей салфетку и, повернувшись к Эрнесто Мадсену, спросил:

– А ты с точки зрения своего профессионального опыта как считаешь, существует ли вероятность того, что в случае ареста Андреас Фалькенборг все-таки пойдет на диалог с полицией?

– Крайне малая.

– Насколько малая?

Конрад Симонсен ощутил, что щекам становится жарко от внезапно прилившей к ним крови. Эрнесто Мадсен ответил чуть сконфуженно:

– Не знаю, просто малая и все.

Конрад Симонсен понял, что пришла пора вмешаться. Завуалированное заявление Хельмера Хаммера вовсе не повлияло на актуальность планов главного инспектора привлечь к работе по ведению наблюдения людей из ПСК. Наоборот, ему неожиданно вроде бы даже удалось обзавестись союзником в лице самого начальника данного ведомства. Было очевидно, что шеф ПСК прекрасно понял суть сказанного заведующим отделом администрации премьер-министра. В отличие от остальных, не считая Графини, самого главного инспектора и Бертиля Хампель-Коха. Конрад Симонсен обратился к нему:

– Для выслеживания Андреаса Фалькенборга мне понадобится изрядное количество твоих людей – в отличие от моих, они прекрасно этому обучены.

И чудо действительно произошло: шеф ПСК воспринял его слова вполне положительно:

– Замечательно, не возражаю, но отдавать им команды буду я.

– Да, предварительно посоветовавшись со мной. Если расследованием руководят двое, то это уже не расследование, а бардак.

Директор департамента полиции горячо поддержала Конрада Симонсена, пустившись в пространные рассуждения по поводу неясности в приоритетах исполнения приказов начальства. По ее мнению, это являлось едва ли не худшим из всех зол, сравнимых разве что с чумой и маргинальным налогом… Наконец, шеф ПСК прервал ее, угрюмо буркнув:

– Ладно уж, пару дней я вполне могу пожить под началом Симона, ну, то есть Конрада Симонсена…

Теперь, когда все неясные вопросы были окончательно решены, заключительное слово было за начальником Главного управления полиции. Слегка помедлив, он начал:

– Да, так вот, значит, вполне возможно, мы могли бы рассмотреть…

Закончить данную глубокую мысль ему помешал заведующий отделом министерства юстиции:

– Это отнюдь не лучшее решение, и мое непосредственное начальство выступает категорически против него. Вся эта история – еще отнюдь не повод для того, чтобы из-за нее ослаблять службу, отвечающую за внутреннюю безопасность страны.

Секретарь министра юстиции с изрядной долей цинизма в тон ему прибавила:

– Речь-то ведь в данном случае идет всего лишь о каких-то там двух женщинах.

Высказывая этот аргумент, она энергично кивнула, и ее огромные клипсы закачались в такт произнесенным словам. В ответ Конрад Симонсен с ледяным спокойствием сказал:

– Попробуй повторить – и сразу же схлопочешь по физиономии. Можешь не сомневаться, это вовсе не пустая угроза.