Всё имеет свою цену

– У меня тут есть кое-какие снимки. Подождите минутку – мобильник у меня барахлит, живет, так сказать, своей собственной жизнью, а на новый денег нет.

Мужчины подождали, пока она не справится со своенравным телефоном. Через некоторое время это ей все же удалось. Демонстрируя снимки, она поясняла:

– Первые сделаны в его загородном доме, остальные – у меня.

Некоторое время оба полицейских хранили молчание, как будто истина доходила до них по капле. Наконец Конрад Симонсен сквозь стиснутые зубы процедил:

– Доставь этого гада ползучего сюда, Поуль. По дороге доведи до его сведения, что написанное им заявление с просьбой об отставке должно поступить в министерство юстиции не позднее сегодняшнего дня. И если только он посмеет что-то там возражать… Ну, да не мне тебя учить. Но прежде всего, добейся от него, чтобы он подтвердил информацию по поводу цвета машины Андреаса Фалькенборга, и как только он это сделает, позвони и поручи внести изменения в ориентировку. Позаботься о том, чтобы в первую очередь новые сведения передали нашим экипажам и таксистам.

Поуль Троульсен устало отозвался:

– Это совпадает с теми пятью заявлениями, когда свидетели утверждали, что видели Андреаса Фалькенборга рядом с красной машиной. Но были, конечно, и те, кто утверждал, что машина была желтой или же…

Ему так и не удалось окончить фразу. Юли Дениссен жалобно попросила:

– Может, не стоит его наказывать? Ему сейчас и так тяжело. А вчера я еще вдобавок сказала, что не желаю его больше видеть.

Она сказала это так, будто искренне считала, что их разрыв будет ему достаточным наказанием. Из уголков ее глаз по переносице поползли две слезинки. Не обращая на нее внимания, Поуль Троульсен резко повернулся и вышел. Конраду Симонсену было жаль эту женщину. Ясно было, что она пребывает в заблуждении, считая наш мир хорошим и добрым, и, по-видимому, ей приходится регулярно расплачиваться за это свое прекраснодушие. Главный инспектор мягко положил ей на плечо руку, которую она тут же с благодарностью пожала.

– Сотни полицейских с большим удовольствием переломают ему кости, стоит им только узнать обо всем, так что о продолжении работы у нас не может быть и речи.

– Но вы ведь можете никому ничего не рассказывать.

Так и не дождавшись от него ответа, женщина негромко всхлипнула, затем еще раз.

– Я распоряжусь, чтобы тебя отвезли домой.

Конрад Симонсен несколько раз ласково и бережно провел ладонью по ее волосам и подумал, что в жизни некоторые встречи, к сожалению, происходят слишком уж поздно. На этом они и распрощались.

Глава 54

Яркий свет, вспыхнувший без всякого предупреждения, полностью ослепил обеих женщин, поэтому о присутствии Андреаса Фалькенборга они узнали лишь по жалобному воплю, который он издал, не успев еще даже толком войти внутрь. Когда зрение мало-помалу начало возвращаться к ним, они увидели, что он нелепо скачет перед ними, отчаянно жестикулируя при этом руками и ногами как впавший в настоящий транс взрослый ребенок. Время от времени он выкрикивал злобные ругательства и упреки в адрес настолько изуродовавшей саму себя Полины Берг.

– Что ты наделала? Тебе не следовало учинять над собой такое! Ты что, ничего не соображаешь, мерзкая, глупая гусыня?!

Маска его съехала набок, но он даже не пытался вернуть ее на место. Поначалу Полина Берг ничего не отвечала – она с превеликим трудом вырвалась из объятий беспокойного забытья, и жестокая боль от вырванных с корнями волос нахлынула на нее с новой силой. Кроме этого, говорить ей мешали искусанные в кровь распухшие губы. – Сейчас я так двину тебя током, что у тебя выпадут остатки твоих гнусных волос! Да-да, именно это ты и заслужила, безмозглая тварь!

Услышав упоминание об электрической дубинке, Жанет Видт нервно дернулась и начала исступленно бормотать:

– Это все она сама, сама! Я говорила ей, чтобы она не смела, но она меня укусила, и я не могла ничего поделать. Но я – я сделаю все, что он скажет…

Андреас Фалькенборг поправил маску и на мгновение застыл, остановив взгляд на Жанет Видт, которая тем временем продолжала твердить ему о своей невиновности. Затем он громко скомандовал:

– Пусть она сейчас же умолкнет!

Жанет Видт мгновенно замолчала. Между тем Полина Берг уже полностью пришла в себя:

– Ты можешь сколько тебе угодно мучить меня, Андреас, но от твоей дурацкой электрической дубинки волосы у меня снова не вырастут. Может, тебе стоит подумать о том, чтобы, пока еще есть на это шанс, сбежать куда-нибудь подальше отсюда? Подумай сам, ведь тысячи людей в районе Копенгагена ищут теперь тебя, и задержание твое – всего лишь вопрос времени. А у полиции в таких случаях есть одно неписаное правило; о нем ты, конечно же, ничего не знаешь, однако вскоре будешь иметь прекрасную возможность испытать его на собственной шкуре.

Поначалу он проигнорировал заброшенную ею наживку, однако немного погодя все же спросил:

– Что это еще за правило?

– Тому, кто подвергает пыткам полицейского, сразу же по задержании его коллеги платят сполна той же самой монетой. А задержат тебя совсем скоро, тут уж ты мне поверь.

– Ты лжешь!