Всё имеет свою цену

– Это Юли Дениссен из Фредериксверка, она утверждает, что видела Андреаса Фалькенборга в понедельник вечером. Кроме того, у нее есть важная информация относительно его автомобиля.

Положив тонкую папку для рапортов на край стола, инспектор застыл в ожидании. Конрад Симонсен полистал папку и констатировал, что свидетельницу допрашивали уже дважды, причем оба раза в течение этой ночи. Он посмотрел на женщину:

– Не против обождать минутку снаружи?

Ему пришлось повторить это дважды, прежде чем она наконец поняла и покинула кабинет. Свою красивую пеструю сумку она тем не менее оставила. Главный инспектор отметил про себя, что походка у нее какая-то странная: создавалось такое чувство, что ее ноги и верхняя часть туловища движутся независимо друг от друга. Выйдя за дверь, женщина тщательно прикрыла ее за собой.

Как только они остались одни, инспектор спросил:

– Хочешь получить от меня резюме? Я понимаю, что ты зверски устал.

– Нет, я хочу знать, можно ли ей доверять. Точнее говоря, могу я исходить из того, что вы тщательно все проверили?

– Так тщательно, как только могли это сделать за ночь. Нет никаких оснований полагать, что она… того – в смысле психики.

– Ну, а сам-то ты что думаешь?

Ответ прозвучал уверенно:

– Она такая же нормальная, как ты и я. В противном случае я никогда бы тебя не потревожил.

Пробурчав что-то невнятное, Конрад Симонсен отослал инспектора и снова пригласил в кабинет женщину. Они уселись за стол друг напротив друга. В очередной раз полистав бумаги, главный инспектор констатировал:

– Итак, тебе 24 года, ты разведена, учишься в техническом училище во Фредериксверке и живешь с ребенком, которому сейчас два года.

Женщина утвердительно кивнула и, с трудом подавив зевок, смущенно улыбнулась в качестве извинения. Улыбка у нее была такой милой и заразительной, что Конрад Симонсен не удержался и улыбнулся в ответ.

– Расскажи мне немного о своей дочери.

Если вопрос этот и застал свидетельницу врасплох, то, по крайней мере, виду она не подала. Не тратя времени на раздумья, она тут же поспешила исполнить желание собеседника, как будто рассказывать о своем ребенке в половине шестого утра начальнику отдела полиции, занимающемуся расследованием самого громкого за последние годы уголовного дела в стране, было самым что ни на есть естественным. По мере ее рассказа главный инспектор внимательно разглядывал женщину, что, по-видимому, нисколько ее не смущало. Стройная, чуть ниже среднего роста с темными, средней длины волосами и высокими, немного пухлыми скулами, она, несомненно, была по-своему красива. Вся она излучала мощный заряд обаяния, однако наибольшее впечатление производили ее глаза. Карие и веселые, они с самого начала доверчиво встретились с глазами главного инспектора, который на протяжении всей беседы так и не заметил в них ни тени таких чувств, как подобострастие или, наоборот, превосходство. По мере ее рассказа Конрад Симонсен к собственному удивлению отметил, что ему нравится ее голос, и он не сразу решился прервать рассказчицу даже после того, как полностью убедился в отсутствии у нее какой-либо тщательно скрываемой патологии. В конце концов он все же вынужден был ее перебить:

– Стало быть, ты считаешь, что видела Андреаса Фалькенборга в понедельник вечером в пригородном поезде, следовавшем во Фредериксверк?

– Да, мне так кажется. А также я видела его в электричке, идущей до Хиллерёда. Он вошел на станции «Нёррепорт».

– Рассказывай.

– С чего мне начать?

– Ты оказалась в Копенгагене. Что ты там делала?

– Я провела два дня в Лондоне и возвращалась из аэропорта…

Ответы ее были точны и в меру подробны, указанное время полностью соответствовало времени, когда Андреасу Фалькенборгу удалось оторваться от своих преследователей; кроме того, она смогла описать даже детали его одежды. На станции «Хиллерёд» оба они сделали пересадку и попали в один поезд, причем случайно сели так, что она постоянно видела отражение его лица в оконном стекле. Через четыре остановки после Хиллерёда, в Гримструпе, они с Андреасом Фалькенборгом – единственные из всего поезда – сошли на перрон, и он сразу же проследовал на парковку рядом со станцией, где стоял его автомобиль. Женщина видела, как он отъехал.

– Можешь описать его машину?

– Конечно, это был красный «фольксваген-мультивэн».

– Ты так уверенно это говоришь. Разбираешься в машинах?

– Мой отец – автомеханик. Я, можно сказать, выросла в мире автомобилей.

– Догадываешься, почему ты сейчас здесь?

Она чуть смущенно, будто извиняясь, кивнула.

– Потому что автомобиль этот был красного цвета.

Теперь уже главный инспектор кивнул. Обратившись к бумагам, он выудил из них фотокопию рисунка и положил перед ней.

– Когда вы ехали в поезде во Фредериксверк, ты нарисовала портрет Андреаса Фалькенборга. Зачем?

– Я часто рисую портреты разных людей в поездах. Такая уж привычка. Иногда их внешность кажется мне интересной, иногда – просто, чтобы убить время.

– А зачем ты ездила в Лондон?

– Чтобы зарисовать античную стену.

– Звучит как-то странно.

– Я хочу стать архитектором.