Всё имеет свою цену

– Посмотрим. Если тебе так нравится, продолжай убеждать себя в этом, мне все равно. Можешь даже опять притащить сюда свою идиотскую дубинку, меня это ничуть не пугает. Только имей в виду: то, что ты сделаешь со мной, и вполовину не сравнится с мучениями, которые ожидают тебя после твоей поимки. Скажи-ка мне честно, крошка Андреас, ведь у тебя же и так уже не встает? Или все же встает? Да нет, ты же импотент, верно? Оказывается, и в этом тебе далеко до твоего отца, жалкий маленький неудачник!

– Сейчас же закрой свой мерзкий рот!

– А вот и не закрою! Ну, что ж ты не бежишь за своей дубинкой? Признайся, ведь без нее тебе никак не обойтись, без нее ты – просто ничто!

– Ты не должна так разговаривать. Все полицейские должны быть вежливы.

– Да когда же ты уже прекратишь свои ребячьи глупости, Андреас?! Давай-ка лучше сбегай за своей дубинкой, и мы покончим с этим раз и навсегда. Потому что, должна тебе сказать, вне зависимости от того, изобьешь ты меня ею или нет, когда нас всех наконец найдут, я все равно скажу, что ты это сделал. Клянусь, что скажу это и в том случае, если ты хоть пальцем тронешь Жанет. Ты даже не представляешь себе, с каким удовольствием я буду наблюдать, как ты корчишься от боли, когда трое моих коллег будут тебя держать, а четвертый в это время разрядит всю батарею прямо в твой гнусный лоб!

Андреас Фалькенборг жалобно заныл:

– Нет, это неправильно, ты не можешь так поступить.

– Что ж, тогда изо всех сил постарайся поскорее смыться, пока у тебя еще есть на это время. Ведь если ты останешься здесь, в лесу, у тебя не будет ни единого шанса. Они уже вчера начали прочесывать все бункеры – это ведь часть обычной процедуры при всех случаях похищения людей, – так что совсем скоро они наверняка будут здесь. Тик-так, тик-так, Андреас – слышишь, как утекает драгоценное время?

Уловив, что роли кардинальным образом изменились, Жанет Видт поддержала сильную сторону:

– Ага, свинья, теперь-то ты сполна глотнешь своего собственного лекарства! А если надумаешь меня убить, гарантирую: рано или поздно мой парень придет и вырвет тебе глаза.

– Пускай она замолчит.

– Сам заткнись, жалкий психопат.

Повернувшись на каблуках, он торопливо выскочил наружу, так и не закрыв за собой дверь.

Стоило ему уйти, как Жанет Видт снова объял ужас:

– О, нет! Только бы он не принес дубинку, я этого больше не вынесу!

Полина Берг сердито шикнула на нее; некоторое время обе прислушивались. Наконец Жанет Видт сказала:

– Как думаешь, он сбежал?

– Хотелось бы в это верить, но звука отъезжающей машины я не слышала.

Они выждали еще несколько минут, и, видя, что ничего не происходит, Жанет снова нарушила молчание:

– Теперь они придут и найдут нас?

– Да.

– Ты ведь сказала, что они уже начали прочесывать бункеры. Что это стандартная процедура.

– Да, разумеется.

– И сколько их всего?

– Не знаю.

– Так ты врала? Все это была ложь?!

– Ты держалась очень мужественно, Жанет. Твоя смелость спасла тебе жизнь.

Однако отвлекающий маневр не удался, Жанет Видт во что бы то ни стало хотелось знать правду.

– Так это была ложь или нет?

Ответ Полины Берг прозвучал жестко и зло:

– Да, ложь. Та ложь, благодаря которой ты сидишь здесь, а не валяешься в яме, которую он засыпает землей и осколками цемента. Ну что, теперь довольна?

Внезапно все помещение потряс торжествующий рев Андреаса Фалькенборга. Фигура его возникла в дверном проеме, маска на лице отсутствовала.

– Я знал это, я знал, что ты все время меня обманываешь, грязная плутовка!

Затем он снова ненадолго исчез, чтобы через мгновение появиться опять, на этот раз уже в маске и в массивных наушниках. В одной руке он сжимал дубинку, в другой у него было два лоскута материи, а через руку была переброшена полоска скотча. Вообще-то вид у него был достаточно комичный, однако ни одна из девушек не засмеялась. Подойдя к Жанет Видт, он крикнул:

– Пусть она откроет рот.

Девушка моментально подчинилась; он затолкал ей в рот скомканную тряпку и поверх залепил его скотчем. Затем настала очередь Полины Берг. Она упрямо стиснула зубы, тогда ее мучитель поднял свою дубинку и молча поднес ее к шее Полины. Понимая, что так или иначе он все равно добьется желаемого результата, она почла за лучшее самой открыть рот.

Андреас Фалькенборг снял с себя маску и наушники и положил то и другое на пол. В течение почти всего следующего часа Полина вынуждена была бессильно наблюдать за его работой. Время от времени он покидал помещение и, возвращаясь, приносил все новые и новые материалы, инструменты и прочие необходимые ему предметы: большой пластмассовый таз, две канистры воды, восемь мешков сухой бетонной смеси, инструменты каменщика и длинную затирочную доску. Время от времени он заговаривал с ней исключительно для того, чтобы ее позлить: то высказывался на самые обычные нейтральные темы, то отпускал безразличные замечания, а порой злобно выплевывал в ее адрес ругательства и неясные угрозы.