Всё имеет свою цену

Следующие сутки стали тяжким испытанием для сотрудников убойного отдела, а некоторым из них и вовсе стоили нескольких лет жизни. Даже шеф ПСК, который, если верить слухам, ходившим о нем в префектуре полиции, много чего повидал за свою богатую событиями карьеру, не выдержал напряжения и порой волочил ноги и бросал по сторонам тоскливые взгляды точь-в-точь как Конрад Симонсен, Поуль Троульсен и Эрнесто Мадсен. Кому в этой тяжкой ситуации удавалось скрывать свое уныние, так это Графине, что было, в общем-то, удивительно, если учесть ее искреннюю привязанность к Полине Берг. Пожалуй, из сослуживцев ближе друга у девушки не было, если не считать Арне Педерсена, который бóльшую часть времени проводил теперь в стенах своего кабинета, бесцельно глядя в потолок, в компании молоденького полицейского, исполняющего при нем роль ординарца. Мальте Боруп также чувствовал себя угнетенно, однако ему все же удавалось не особо выбиваться из более или менее привычного рабочего ритма. Как, например, в пятницу утром, когда он подошел к столику Графини, которая завтракала в столовой в гордом одиночестве.

– Можно к тебе присесть?

– Разумеется, можно. Слушай, неужели ты и вправду ограничишься одной только кока-колой? Так долго не протянешь. А ты вообще-то что-нибудь ешь?

– Боюсь, не так уж много.

– Что, финансовые проблемы?

– Да нет, никаких проблем. Я просто не голоден.

Графиня намазала маслом одну из своих булочек и протянула ему.

– А ну-ка, съешь.

Студент послушно взял булочку и без особого аппетита откусил кусочек. Добросовестно прожевав его, он спросил:

– А насколько, собственно, можно верить этим анализам ДНК? Я имею в виду, существует ли уверенность, что она все еще жива?

– Анализу ДНК можно доверять на все сто процентов, но с его помощью мы пока что установили лишь одно – Жанет Видт наверняка мертва. На губной помаде, которой он поставил черточку в своей маске, имеются следы ее ДНК. По поводу того, жива ли еще Полина, у нас никакой уверенности нет. Я думала, ты это знаешь.

– Что ж, примерно так я и думал. А сама ты как полагаешь, Полина тоже мертва?

– Как я могу что-то тут полагать или же гадать?

– А вот мне кажется, она жива. Больше того, я в этом уверен.

– Это здорово.

– Как бы мне хотелось, чтобы мы задержали этого убийцу и лупили бы до тех пор, пока он не скажет, где ее спрятал. Знаю, что мы не можем себе этого позволить, но с каким удовольствием я бы это сделал. А еще можно было бы вколоть ему что-нибудь такое, что заставит его говорить правду.

– Нет, так дело не пойдет.

– К сожалению. Это какое-то безумие: Полина, быть может, сейчас умирает, а мы вынуждены уважать права какого-то убийцы-психопата, на совести которого и так уже имеется пять женщин. Если бы решать предстояло мне… ну да, разумеется, даже думать обо всем этом отнюдь не так легко… но пусть уж лучше так, чем знать, что Полина умрет.

– Этого не будет.

– Она не умрет?

– Я не это имела в виду, но давай-ка лучше сменим тему.

– Но что же будет? Этот Фалькенборг знай себе разъезжает повсюду, когда не дрыхнет в своем гостиничном номере. Я не понимаю, почему мы продолжаем спокойно сидеть и наблюдать это. Мне просто невыносимо сидеть без дела в этом командном пункте – или как вы там еще его называете? Такое впечатление, будто присутствуешь на похоронах. Никак не возьму в толк, почему мы его не арестуем?

Графиня подумала, что в этом он солидарен с большей частью сотрудников префектуры полиции. Конраду Симонсену с каждой минутой становилось все труднее убеждать всех, что наблюдение за Андреасом Фалькенборгом – единственно верная стратегия. И это несмотря на то, что и она сама, и шеф ПСК делали все от них зависящее, чтобы его поддержать. По всей видимости, требовалось еще какое-то время, чтобы Маркус Кольдинг смог выполнить свою часть договора.

– Быть может, как раз сегодня кое-что произойдет.

– А именно? Ты что-то знаешь?

– Давай подождем и посмотрим, Мальте.

– Говорят, сегодня будет так же жарко, как и вчера. Кошмар, верно?

– Да, ты прав – ужас какой-то.

– Как подумаешь о ней, так даже пить не хочется. Да, на самом деле я хотел спросить, можно ли мне будет в течение дня на пару часиков смотаться домой? У Аниты сегодня день рождения, и я уже купил ей подарок. У нее кое-какие проблемы с отцом, так что мне бы ужасно хотелось…

Графиня покачала головой, и он сразу же умолк.

– Нет, Мальте, тебе придется остаться. Ты можешь нам внезапно понадобиться, так что уйти никак не получится. А так – можешь делать здесь, что хочешь, только держи свой мобильник включенным.