Всё имеет свою цену

Десяток с лишним лет назад он занимал пост начальника отдела в министерстве финансов. Карьера его складывалась недурно, а перспективы были и того радужнее. И внезапно в один день все это рухнуло: он попросту не выдержал взятого на себя напряженного рабочего темпа. Последствия не замедлили сказаться, прежде всего, разумеется, на нем самом; однако постигшая беднягу судьба заставила содрогнуться также его многочисленных коллег и подчиненных. Ведь то, что случилось с ним, вполне могло произойти и с прочими. Вскоре после выздоровления выяснилось, что о восстановлении на прежнем месте в министерстве можно забыть. Тем не менее благожелатели нашли – или, скорее, изобрели – для него некую должность в Национальном банке. Теперь он работал в подразделении, которое занималось выпуском монет и носило официальное название «Королевский монетный двор» со штаб-квартирой в Брёндбю [33].Тем не менее его кабинет был расположен на улице Кёбмагергаде [34] в древней резиденции датских маршалов – дворце XVIII века в стиле барокко, – под самой крышей, и те, кто стремился попасть на его рабочее место, вынуждены были сперва осмотреть помещение Музея почты и телеграфа. Обязанности, возлагавшиеся на него в связи с выпуском монет, были, мягко говоря, необременительными, так что большую часть рабочего дня он оставался незанятым. При этом, однако, от него было гораздо больше пользы, чем это возможно представить, ибо глубокие знания кулуаров центральной администрации делали его советы тем, кто брал на себя труд отыскать его крошечный кабинет, поистине бесценными. Чиновники прозвали его «оракулом с Кёбмагергаде», и многие из них потихоньку не раз консультировались с ним. Он же не отказывал никому – ни самым мелким, ни самым высокопоставленным. Все они приходили к нему – и студенты-практиканты, и начальники департаментов, а по временам сюда заглядывали даже министры.

Едва только Графиня начала беседу, как ей помешал звонок мобильного телефона, который она забыла отключить. Торопливо ответив, она сконфуженно извинилась:

– Прости, пожалуйста, но это был мой начальник.

– Начальник, сожитель, любимый человек – как хочешь, так и называй.

Голос у собеседника был глухим и басовитым, как у моряка. Говорил он медленно и с какой-то странной, неправильной интонацией, произвольно выделяя отдельные слова и даже целые предложения или же произнося их абсолютно нейтрально. Пытаясь скрыть свое замешательство, Графиня со смешком сказала:

– Ого, да ты и в этом, смотрю, как и в прочем, исключительно хорошо информирован! Так на чем я остановилась?

– На том, что Хельмер Хаммер навестил твоего жильца в префектуре полиции через полчаса после того, как вас в ярости покинул Бертиль Хампель-Кох.

Далее Графиня рассказала о том, что теперь Конрад Симонсен посылает по e-mail ежедневные краткие отчеты о ходе следствия упомянутому господину директору в министерство иностранных дел. После этого она сделала паузу; заметив ее заминку, хозяин кабинета тихо и спокойно сказал:

– Сейчас прозвучали имена весьма влиятельных людей. Если ты действительно ждешь от меня помощи, то лучше будет, если ты расскажешь мне все.

Видя, что спорить тут бесполезно, Графиня начала:

– Я считаю, что в 1983 году Бертиль Хампель-Кох побывал на Гренландии, и девушка, которая позже была убита во льдах, ждала ребенка именно от него.

Собеседник мгновение помедлил, обдумывая услышанное, и наконец совершенно бесцветным тоном заметил:

– Что ж, твоя теория и вправду содержит информацию такого сорта, что не каждый день услышишь. Даже мне стало любопытно. Но если ты действительно думаешь, что Хампель-Кох убил эту женщину, то тут ты ошибаешься. – Нет, я прекрасно понимаю, что он никого не убивал. Кроме того, я не вполне уверена даже в том, что сейчас тебе рассказала. Просто у меня есть кое-какие основания так считать.

– Поясни.

Графиня рассказала ему о разговоре с Алиной Хольмсгор, а потом о возникшей у нее версии.

– Когда Алина рассказала мне о голосе этого Стина Хансена или, точнее, о голосе неизвестного любовника Мариан Нюгор, мне сразу же пришло в голову, что я совсем недавно слышала такой же – а именно, голос Бертиля Хампель-Коха. Может, это и слегка надуманно, однако если рассматривать данный факт в совокупности со странным вмешательством господина директора, а также Хельмера Хаммера в дела убойного отдела, то… Чем дольше я думаю об этом, тем более оправданной мне представляется возникшая у меня версия.

Вместо ответа прозвучал краткий вопрос:

– Стало быть, ты считаешь, что это странное, как ты его называешь, вмешательство неоправданно?