Всё имеет свою цену

– Да, неприятно, но хуже всего было то, что если бы эти ребята ехали нормально, не пригибаясь, то им бы просто-напросто снесло головы. Кстати, на это все было и рассчитано. Так вот, в том деле моя ясновидящая из Хойе Тострупа, как ты ее называешь, действительно оказала мне помощь. Она дала мне одно довольно редкое имя, принадлежавшее владельцу магазина стройматериалов. Его заведение было расположено в нескольких сотнях километров от этого городка, однако выяснилось, что злоумышленник приобрел провод именно там. Кстати, преступником оказался 78-летний старик, которого этот ночной шум вконец доконал. Вот он и решил, по его собственным словам, покончить с этим. Что ж, Графиня, а теперь твоя очередь. Что это вдруг тебя заинтересовала эта ясновидящая? А ну-ка, выкладывай!

Она рассказала о состоявшемся у них коротком сумбурном телефонном разговоре и, когда закончила, сразу же почувствовала облегчение. Некоторое время главный инспектор шагал молча, воздерживаясь от комментариев, затем сказал:

– Что ж, когда на нее находит, она и впрямь становится настоящей маньячкой. Ну, вот мы и почти пришли.

Перед ними в лучах подернутого дымкой солнца во всем своем великолепии высился Пальмовый домик. Графиня принялась озираться в поисках «оракула», однако так и не смогла отыскать его. Внезапно их окликнул знакомый голос. Оба дружно обернулись – на крошечной лужайке в тени гигантской водной магнолии сидел Хельмер Хаммер.

На господине заведующем отделом аппарата премьер-министра не было ни пиджака, ни галстука – они лежали рядом аккуратно сложенные; кроме того, он разулся и снял с себя носки. Молочно-белые ноги его составляли разительный контраст с тщательно отутюженными темными брюками от костюма «Черутти», из которых они выглядывали; все это вместе без преувеличения придавало чиновнику поистине неформальный вид. Обаятельно улыбаясь, он дождался, пока Графиня и Конрад Симонсен устроятся напротив, после чего поинтересовался ходом расследования и задал несколько ничего не значащих вопросов личного порядка. Вскоре уже все трое с заметным удовольствием поддерживали оживленную беседу. К сильным сторонам Хельмера Хаммера относилось умение заставить человека, попавшего в его компанию, расслабиться. Добиться этого ему, как правило, удавалось с помощью одного нехитрого приема: он вел себя так, будто готов посвятить все свое время именно тебе. При этом он держался настолько обходительно и непринужденно, что никому и в голову не могло прийти, насколько сложны и серьезны его мысли; он казался настолько искренним и открытым, что любой с радостью готов был бы видеть этого человека в числе своих друзей. Графиня последовала его примеру и также сняла обувь. Хельмер Хаммер потянулся к лежащей рядом с ним сумке и раздал собеседникам бутылки с холодной водой. Слушая рассказ Конрада Симонсена, он добродушно усмехнулся:

– Стало быть, ты решил, что Мальте Боруп продает за «Д» сведения из базы данных полиции?

– В какое-то мгновение я так подумал и меня от этого даже в пот бросило. Но вообще-то вся эта их структура чертовски эффективна: подумать только, ведь ему удалось менее чем за полчаса получить фотографии всех семерых горничных. – Никогда нельзя недооценивать неформальные системы. Кстати, это одна из причин того, что я так люблю место, где мы с вами сейчас сидим. Именно здесь я нашел немало способных студентов, ставших сотрудниками различных министерств – разумеется, в обход обычной процедуры трудоустройства. В течение учебного семестра здесь всегда можно встретить молодых людей, которые, греясь на солнышке, что-то читают или о чем-нибудь спорят, так что сразу становится ясен их потенциал.

– И часто ты здесь бываешь? – поинтересовалась Графиня.

– Теперь, к сожалению, не так часто, как хотелось бы. Ну что, разве здесь не здорово?

Он с гордостью развел руками, как будто окружающий сад принадлежал ему одному, и продолжал:

– Вам бы следовало наведаться сюда в начале июня в период цветения магнолий. А взгляните на Пальмовый домик – ведь это настоящая жемчужина архитектуры. Строительство его было окончено в 1874 году. Это одно из первых зданий в Дании, где в качестве несущих конструкций были использованы стальные балки. Как в Эйфелевой башне. Архитекторы здесь, между прочим, были вовсе никакими не архитекторами, а садовниками. Ну и не последнюю роль, разумеется, сыграло пиво.

– Что, меценат Якобсен [47] приложил руку? – вмешалась Графиня.

– А кто же еще?

Хельмер Хаммер задумчиво покрутил свою бутылочку с остатками воды, наблюдая за тем, как внутри постепенно образуется небольшая воронка, а затем продолжил:

– Итак, инспектор криминальной полиции первого ранга госпожа Натали фон Розен, оказывается, я не единственный, кто проявляет интерес к новейшей истории страны?

Хотя столь официальное обращение и носило явно шутливый характер, однако оно сразу же расставило все по своим местам. Неожиданно вместо своей подчиненной отозвался Конрад Симонсен:

– Мы оба проявляем такой интерес, и это нетрудно объяснить, хотя и сложно понять.

– Вот как? Но, может, я все-таки попытаюсь?