Всё имеет свою цену

– Не стану скрывать, что мне самому гораздо больше по душе именно правда номер два, то есть моя собственная трактовка событий, которая, кстати, – могу вам в этом поклясться – целиком и полностью достоверна. Равным же образом не буду отрицать, что ее также предпочитает придерживаться мой шеф, как, впрочем, и все его многочисленные предшественники. Тогда как правде номер один необходимо – по нашему мнению – вылежаться еще двадцать-тридцать лет, прежде чем стать предметом тщательного изучения.

Употребление им в последней фразе местоимения множественного числа достигло своей цели. Обоим слушателям стало абсолютно ясно, с какими именно силами им предстоит столкнуться в том случае, если они не захотят подчиниться. Поняв по молчаливой реакции собеседников, что они вполне готовы принять его точку зрения, Хельмер Хаммер победно улыбнулся:

– Мои жена и дочь вечно твердят, что я должен больше доверять людям, и они, несомненно, совершенно правы. Я ведь правильно понял, вы поможете мне сделать так, чтобы стала известна именно правда номер два? Наверняка это возымеет гораздо больший эффект, если будет исходить от вас. Кроме того, можете не сомневаться, я никогда не забываю оказанных мне услуг.

Чуть помедлив, Конрад Симонсен спросил:

– И как ты себе это представляешь?

Чиновник подробно объяснил. Сыщики снова сигнализировали о своем согласии; лишь Графиня с легкой досадой уточнила:

– Стало быть, никакой базы в Туле, никакой книги и никакого письма?

Заведующий отделом с сочувствием покачал головой:

– Никакой базы в Туле, никакой книги и никакого письма. К сожалению, так, хотя я хорошо понимаю – при всем том огромном объеме блестяще проделанной тобой работы, – насколько это обидно. В особенности, что касается письма – ведь это просто фантастика! Это – настоящий шедевр, который заслуживает того, чтобы быть напечатанным на обратной стороне каждого заявления о принятии на должность в центральной администрации с пометкой «Прочитать и выучить наизусть».

Взглянув на часы, он потянулся было за своими туфлями, однако внезапно передумал и по собственной инициативе с видимым удовольствием начал рассказывать:

– Итак, правительство США запрашивает Данию о том, как она отнесется к размещению на Гренландии атомного оружия. Простой и прямой вопрос. Ответ, однако, следует отнюдь не столь простой и является в своем роде истинным шедевром, созданным одним из предшественников Бертиля по имени Нильс Свенингсен. Для начала в ответном послании указывается, что американский посол не предоставил никакого конкретного плана ввоза на Гренландию атомного оружия – что, кстати, полностью соответствует действительности. Правительства, как правило, оперируют конкретными планами. Кроме этого, в письме вместо атомных зарядов фигурируют боеприпасы особого вида. И наконец, следует нечто абсолютно невероятное – ввиду отсутствия конкретных планов от имени премьер-министра господин директор Свенингсен отвечает: «Я не считаю, что Ваши замечания требуют каких-либо комментариев с моей стороны».

В полном восторге он сделал паузу.

– В переводе это означает: «Хотя официально, конечно, мы вам это запрещаем, однако, пожалуйста, ввозите какие хотите атомные бомбы, лишь бы мы об этом не знали». Ну, как вам нравится?! «Я не считаю, что Ваши замечания требуют каких-либо комментариев с моей стороны»… И это – правительству США. Нет, черт возьми, поистине гениально!

На этот раз уже Конрад Симонсен посмотрел на часы. Ему давно уже следовало допрашивать подозреваемого в двойном убийстве, да и, кроме того, ничего такого уж гениального в данной ситуации он не усматривал.

Глава 32

Допрос Андреаса Фалькенборга начался с довольно продолжительного молчания. Конрад Симонсен, не говоря ни слова, рассматривал сидящего перед ним подозреваемого, в то время как тот мучительно ерзал и корчился под тяжелым, ощупывающим взглядом главного инспектора. Было прекрасно видно, как ему сейчас страшно и неуютно: он нервно ломал пальцы, уставившись в стол прямо перед собой – точь-в-точь как ожидающий наказания ребенок. Конрад Симонсен не торопился; в ожидании, пока клиент дойдет до надлежащей кондиции, он уже несколько раз игнорировал попытки Фалькенборга ускорить события, будто не замечая жалобных взглядов, которые тот время от времени бросал на него.

В конце концов, сочтя, что прошло уже достаточно времени, Симонсен перешел к стандартной вступительной процедуре:

– Представься, пожалуйста.

– Андреас Фалькенборг.

– Дата и место рождения.

– 11 июля 1955 года, в Копенгагене.

– Где именно в Копенгагене?

– В Национальной клинической больнице.

– А родители где жили?

– Когда я родился – в Биспебьерге [48], точного адреса я не знаю, но вскоре они переехали.