Всю жизнь я верил только в электричество

  Выучил все типы и виды самолетов, от военных до гражданских. Об иностранной авиации в этих книжках почти ничего не писали и мне думалось тогда, что куда там им, англичанам всяким да французам, до советских конструкторов и их великих самолётов. Смущало немного, что первыми в воздух поднялись американцы братья Райт. Да нет же! Немного не точно. Строили самолеты и до них, даже взлететь пробовали, но те аэропланы не летали. А братья Райт первыми сделали полет управляемым и долгим. Отсюда и попёрла вперёд и вверх авиация. А меня она начала звать к себе ещё когда мне только восемь лет пробило.

Я покупал в «Детском мире» конструкторы «Юный пилот» , которые состояли из разнообразных фанерных деталей, чертежа и специального клея. Это были штурмовики «ИЛ-2» и знаменитый «зверь» «ИЛ-10», гражданские «ИЛ-14» и «ЯК-12». Я их собирал, мучаясь над чертежами подолгу, но у меня всё равно получалось. Самолёты висели на веревочках, прилепленных к потолку пластилином. Никто в доме страсть мою не трогал, не отвергал и не разубеждал. Потом я налепил штук сорок разных самолётов из пластилина. Меня радовало то, что половина из них была моей личной конструкции. Аэропланы, рожденные моим воображением, смотрелись настолько оригинально, что отец, обычно молча разглядывающий модели известных самолётов, за ужином спросил, показав пальцем на мои изобретения:

– Сам придумал?

– Ну, да! –  небрежно, но гордо промычал я, дожевывая котлету.

– Эти не полетят. – отец поднялся и пошел в сени наливать в стакан чай.

– Чего это они вдруг не полетят?– заступилась мама. – Славик всё сделал по законам аэродинамики. Да, сын?

– По самым законным законам!– я тоже взял стакан и побежал за чаем. -Я же не просто лепил. Сперва всё рассчитывал, потом уже делал.

– А, ну если сперва рассчитывал, то они у тебя и нырять в море смогут. – Отец тремя глотками выхлебал чай, хмыкнул и спустился во двор.

Я не обиделся. Чего зря нервничать? Впереди большие дела. Учеба в летной школе, потом в Академии. А дальше – небо, высота, полёт, счастье!

Незаметно подкрался июнь. Я заканчивал шестой класс и до конца школьных «радостей» оставалось каких-то пять лет. Я тогда просто не предвидел, что в 1966 году одиннадцатый класс отменят. И после десятого аттестат зрелости мне тожественно сунут в руки и взрослую жизнь к нему в подарок.

Но в страшном, самом кошмарном сне не могло присниться мне, что любовь и страсть к авиации, единственная мечта – стать летчиком  сотрутся уже в десятом классе как какая-нибудь заковыристая формула, написанная мелом на школьной доске. Одним махом  влажной тряпки. Но всё это будет потом. И пройдет расставание с мечтой о небе безболезненно и легко. Как будто мечты той и не было.

  А пока она жила! Она давала мне радость читать всё, что можно было найти об авиации, о летчиках и о будущем воздухоплавания. Она дарила мне и моим дружкам, тоже, в мечтах, летчикам свидания с аэродромом, которые случались если не ежедневно после уроков, то уж через день точно. Аэродром расположился сразу за железнодорожным вокзалом. Пройдешь пять рядов рельс, и ты уже возле аэропорта, куда пассажиры добирались по мосту через железную дорогу. Мы по мосту не ходили. Потому, что пассажирами себя не видели даже в далёком будущем. Только летчиками. А лётчикам на работу можно ходить, как захочется. Хоть через рельсы, хоть через кладбище слева от взлетной полосы.

Мы вчетвером шли на свое насиженное место со свертками, скрывавшими от посторонних луковицы, хлеб, бутылки с водой соль и картошку. Иногда мы складывали всё это в кучу на траве и делали обход вдоль стоянки, разглядывая в сотый раз знаменитые «кукурузники», которых было в Кустанае семнадцать штук, большие, опущенные на маленькое заднее колесо серебристые «ЛИ-2» конструктора Лисунова, который переделал его по лицензии из знаменитого американского «Дугласа ДС-3». Их в порту было шесть всего. Потом мы проходили мимо огромных высоких красавцев «ИЛ-14».Три самолета всего досталось Кустаную. И летали они куда-то далеко, Даже в Москву и Алма-Ату. После обхода мы ложились на траву и следили за всем, что происходило в порту, за взлетом и посадкой машин, ходили здороваться со всеми летчиками, техниками, диспетчерами и даже с буфетчицей. Она, кстати, часто наливала нам бесплатно по стакану лимонада и всегда спрашивала, хорошо ли мы учимся в школе.

А я уже и тренировки легкоатлетические стал пропускать, драки совсем забросил район на район и на лучшие кинофильмы,  которые крутили в нашем клубе не успевал. Мы допоздна торчали возле самолётов. Авиация смогла выдавить собой из наших жизней почти всё остальное, казавшееся попутным, второстепенным и незначительным для будущих наших судеб.