Всю жизнь я верил только в электричество

А теперь – назад. В детство. В майские дни шестьдесят третьего. Надо было девчонок наших, избранных редакцией газеты для публикации их портретов как бескорыстных помощниц одиноким инвалидам войны, отловить и направить на благородный путь. Пошли сначала к подружке Жука, к Наташке Семененко.

– Наталья, блин! – смущаясь начал Жердь вводную речь. – Собери сейчас сюда Нинку, Валентину и Лариску. Поговорить надо. Про публикацию ваших фотографий аж в «Ленинском пути»!

– А остальных куда засунули? – ехидно высказалась подружка Жука. – Уж, небось, и покрасивше есть девки, чем, к примеру, мы с Валюхой. Сами карточки печатали. Не видали, что ль? Или ишшо не понимаете ни фига в красоте женской, а?

– Ладно тебе лекцию читать, – я сел на корочки и соорудил из лица вид серьёзный и важный. Вроде получилось. Наташка притихла и тоже присела напротив меня. – Выбрали в газете вас четверых, потому как вы были не сильно размалёваны помадой, тушью да пудрой. И железок со стекляшками у тебя побольше. Жук тебя как ёлку ими нарядил. Но ты нацепила всего одну цепочку с медальоном. Это – скромно. Да и не надо прибедняться. По красоте и фигурам вы остальным ни фига не проигрываете. Но это, кстати, в деле, которое редакция задумала, вообще не главное. Давай, собирай девок.

Не было Наташки минут двадцать. Мы покурили, сфотографировали друг друга по разику на фоне толстенного сизого ствола тополя, который ещё Натахин дед посадил в сорок пятом осенью, когда с войны домой отпустили целого, без царапины. Тема фотографий была-«размышление». Лучше всего умную мыслящую личность изобразил Жук. Он наклонил голову вперёд и подпер кулаком подбородок. А глаза прищурил и задумчивый взгляд бросил поверх наших голов. Убедительно вышло. Мы так не смогли.

Прибежали девушки, обняли нас на секунду как старых друзей и сели на травку кружком. В центре кружка остались мы с Жердем. Жук с Натальей сел рядышком. Ну, мы по очереди стали рассказывать им то, чего хотела от них редакция. Долго рассказывали, попеременно и красочно.

– Чарли, стоп! – перебила меня Валентина , вытерпев десять минут патетического нашего с Жердём слога. – Мы всё это давно делаем. С пятого класса. С одиннадцати лет. Сейчас нам почти по четырнадцать. У нас по два инвалида на нос. То есть, каждая двоим стирает, убирает у них, еду готовит, в магазин и в аптеку ходит.

– А как это? – удивился Жердь.

– Кто вас заставил? – спросил я не менее удивленно. – В школе вроде до этого не додумались пока. Так кто?

– А в библиотеке имени Толстого и предложили обе библиотекарши. Тётя Маша и Ангелина Викторовна. Почитай, почти четыре года уж прошло. И девчонки наши, все, кого вы фотографировали, тоже захотели ухаживать за дедушками-калеками и бабушками-инвалидами войны. Мы же им рассказали. Мы же все подружки.

– Вот это ни фига себе! – поставил оценку Жук и осторожно обнял Наталью за плечо. Она стерпела.

Жердь поднялся, возвысился надо всеми, постоял молча, почесал затылок.

– А как так вы это делаете, что никто не знает? Ну, мы не в курсе. Друзья вроде. В школе тоже никому не говорите. А родители хоть знают?

– Мамы-папы не просто знают, – засмеялась Нинка и подоткнула подол лёгкого платья между колен, поскольку все мы стали нагло пялиться на её красивые ноги.– Они нам и тряпки для мытья дают всегда, мыло хозяйственное на постирушки, деньги на хлеб да молоко с кефиром, на папиросы деньги тож дают. Да мы и свои добавляем, которые на бантики да на сладкую вату родители выделяют.

– Мы их и в кино возим на тележках. Некоторые на костылях сами с нами ходят, – добавила Наташка.

– Книжки вслух читаем. Библиотечные. У многих глаза не видят уже даже в очках буквы, – сказала Лариса. – По радио-то одни последние известия. Да песни ещё вон про партию с комсомолом. А радиопостановки сейчас только по субботам.

– Вообще-то мы только про свой край говорим. С нашего района и инвалиды, и мы, – Наташка аккуратно сняла тяжелую руку Жука с плеча. – А в других районах другие девочки тоже сами ходят к инвалидам. То же самое делают. Давно уже. Парни вот только в этом почти не участвуют. Есть несколько пацанов. Дрова рубят, крыши ремонтируют, за водкой мужикам бегают, тележки им ладят. Но больше женская работа нужна. Стирать, убирать, чистить, готовить.

– Ну, если честно, то знают про нас только в городском Совете ветеранов войны. – улыбнулась молчавшая до сих пор Валентина. – Мы у них на учете. Библиотекарши туда нас отправили. Там ведь все адреса инвалидов, данные про болезни их и состоянии. Они же там вначале узнают, кто одиноким остался, кому помогать надо и в чём.

– А вы как, на зарплате сидите в этом Совете ветеранов? – сдуру спросил я.