Всюду бегут дороги...(СИ)

Герберт с треском захлопнул шкатулку, в которой хранил разные памятные мелочи. И здесь нет! Куда же она подевалась? Он еще раз выдвинул и перетряхнул ящички комода. Серебряная, покрытая тонким слоем золота карточка-пропуск в самый элитный бордель Пограничья словно испарилась.

— Улли!

— Чего? — из-за шкафа появился заспанный гоблин.

— Я тебе сколько раз говорил, чтобы не дырявил мой дом своими ходами?! — Герберт запустил в него подушкой. — Ходи через двери! Ты когда последний раз убирался?

— Да уж месяц как, — Улли обнял подушку и уронил на нее голову. — Не-екогда было…

— Месяц? — Герберт задумался. Карточкой он не пользовался гораздо дольше. Не до того было. — А вот такое не находил? Только золотого цвета?

Он показал Улли пропуск в библиотеку университета. Карточки были похожи, что в определенных кругах служило неисчерпаемой темой для шуток.

— Ага, — Улли равнодушно зевнул. — В лаборатории лежит — на полке с миреналами.

— С минералами, балда! — Герберт облегченно вздохнул.

— Принести?

— Не надо, я сам. Порядок здесь наведи. Я улетаю до утра.

Улли оторвался от подушки.

— С Лиром?

Воплотившийся Лабиринт за две недели успел стать кумиром всех гоблинов. Герберт злился, Игрейна только разводила руками.

— Они скучают по Джарету, а Лир похож на него.

— Нисколько не похож! И петь не умеет.

— Зато на флейте играет и на свирели. С ним весело.

Герберт стискивал зубы. На его взгляд воплотившийся Лабиринт слишком много времени проводил с Игрейной. В управление королевством Лир не вмешивался, полностью отстранившись от политики. Несколько раз Герберт послушал их разговоры. Узнал много нового о личной жизни известных персон Подземелья. Игрейна знала все сплетни, а Лабиринт, как оказалось, прежде не придавал значения информации такого рода. От вопросов, которые он задавал, Герберта распирал смех. Игрейна улыбалась, но терпеливо отвечала.

К счастью, полеты интересовали Лира гораздо больше, хотя в первый рез он так испугался высоты, что исчез прямо с дракона. Игрейна тогда долго ругалась, но вроде бы обошлось, нежелательного внимания они не привлекли.

На следующий день Герберт показал Лиру море, они слетали на Оборотневый остров, откуда вернулись промокшие насквозь. Лир готов был собрать всё, что прилив выбросил на берег.

Потом были горы и снова море. Экскурсии отнимали у Герберта всё свободное время, но и приносили много пользы. Лабиринт не только спрашивал, но и охотно рассказывал — о минералах, растениях, животных… Его и в самом деле интересовала алхимия. Герберт попытался показать ему университет, но Лир шарахнулся от толпы студентов и сбежал.

— Ты же хотел познать радости жизни! — возмущался Герберт, отыскав его на дальнем берегу острова.

— Мне хватает радости, — Лир увлеченно запускал по воде плоские камешки.

— Но как же общение?

— И общения тоже хватает.

Герберт на знал, плакать ему или смеяться. Смеяться хотелось больше. С Лиром действительно было весело, если бы только не страх, что он не ищет новых знакомств, потому что заново влюбился в Игрейну.

На второй неделе что-то изменилось. Лир неожиданно выразил желание посмотреть на, как он выразился, «любовные игры». Герберт устроил ему тур по самым известным борделям на границе Лесного края. Лир с удовольствием смотрел на танцы, слушал музыку и песни, улыбался всем подряд, но желания уединиться с кем-нибудь не проявлял. Подозрения Герберта окрепли. Оставалась последняя надежда — на «Желанный приют». В этом элитном заведении можно было найти представителей всех разумных видов Подземелья. А для самых обеспеченных клиентов — и не только Подземелья.

— Дракон уже прилетел, — Лир заглянул в лабораторию.

Герберт едва слышно зарычал. Однажды получив разрешение войти в дом, Лир больше не утруждал себя стуком в дверь и ожиданием на крыльце. Хотя появлялся только в заранее назначенное время, так что формально жаловаться было не на что.

— Иду, — Герберт сдул с найденной карточки пыль, спрятал в карман жилета и вышел в прихожую. Повертелся перед зеркалом, проверяя, не топорщится ли кружевной воротник новой рубашки.

— Мне тоже следовало так одеться? — беспокойно спросил Лир.

— Нет, мы ведь уже обсуждали твой стиль, — Герберт придирчиво изучил его. Кожаные безрукавки были единственной одеждой, прилично смотревшейся на фууках. А Лир больше всего походил именно на них, несмотря на существенную примесь эльфийской и гоблинской крови. Густая шерсть на ногах и бедрах исключала любые штаны, а копыта — обувь. Зато ему очень шли украшения — грубой работы, с крупными камнями и чеканкой. Откуда Лир их берет, Герберт не знал. Явно не из королевской казны, там такого не было.

— Тебе нравится? — Лир с надеждой посмотрел на него.

— Неплохо, — сдержанно похвалил Герберт. Золотой пояс с красно-зеленой эмалью и тяжелая подвеска-диск с огамической надписью и огромным изумрудом в центре выглядели настолько дорого, что вопрос моды просто не вставал. На один этот комплект можно было купить весь персонал «Желанного приюта».