Вслед за тенью. Книга вторая (СИ)

— Точно! — неугомонный мыслитель подтвердил собственную, одному ему пока известную догадку и принялся негромко рассуждать, ложкой зачерпнув из баночки порцию соли и бросив ее в кастрюлю. — Именно Гринёвым он его и называл… А где крышка?

— Да вон же она! — пальцем указала я на тумбочку у раковины, где «шеф—повар» минутой назад сам же и оставил крышку.

— Точно… — всё так же задумчиво проговорила Машенция, подхватила крышку и с громким «дзынь» накрыла ею кастрюлю. — Да… Так и сказал тогда: «Ты, Гринёв, со мной поедешь. Мне страховка нужна».

— Кто так и сказал? — не поняла я.

— Орлов твой — кто ж еще.

— Когда он это сказал, Маш? — пришло мое время подступиться к ней с расспросами.

— Да в «Империале» ещё! В прошлую субботу.

— И ты молчала! — не стала я скрывать возмущения.

— Ну что ты смотришь на меня, как прокурор на осужденного?! — воскликнула подруга, искоса глянув в мою сторону. И более спокойно продолжила: — Я случайно тогда услышала. Случайно, понимаешь? А рассказать тебе просто забыла.

— Забыла она… — недовольно повторила я за своей «амнезийной» подруженцией.

— Ну, да… Бывает… Чего сразу кукситься-то?

— Кукситься… — вздохнула я, чувствуя, как недовольство мое стихает. То ли от слова этого «теплого» — из самого раннего детства, то ли еще от чего-то… — Так Полина моя всегда говорит, — зачем-то оповестила я подругу.

— Полина Полиной, но важнее, что так говорит моя бабулечка, — вполне себе миролюбиво подмигнула мне Марья и продолжила: — Я ж к тебе тогда, в «Империале», пробиралась, а доступ к телу закрыт был. Да что там закрыт — замурован Орловкими прихвостнями! Вернее, самой ярой из них!

— Самой ярой? Это кем же? — отчего-то смутилась я.

— Той, что носится с ним как с писаной торбой, поклоны бьет и все приговаривает: «О, мой Господин! Позвольте ручку вашу, святейшую облобызать! А лучше — прикоснуться к чему-нибудь поинтимнее! Например…»

— Прекрати, Маш…

— Чего «прекрати»! Ты хоть имя своей соперницы помнишь?

— Помню… Это Лиля. И она мне не соперница…

— Скажите, пожалуйста! И с чего это ты так уверена? Я вот на твоем месте не была бы. Мужики, знаешь ли, бывают не прочь поиграть в эти игры.

— В какие игры, Маш? — снова не поняла я.

— В господина и рабу, Кать, ну что ты как маленькая! Робинзона-то хоть смотрела? Пятницу его помнишь?

— Смотрела… Помню… Только причем тут это, — растерялась я. Мне совсем не понравились ее намеки, я решила не зацикливаться на них и напомнила: — Ты с темы-то не «слетай». Что ты тогда подслушала?

— Мммм… Ладно, оставим Лильку в покое. До поры — до времени! Кароч, на жутком нерве я тогда была, скажу я тебе!

— Почему?

— Потому что терпеть ненавижу, когда у меня на пути встают! А эта Лиля встала! Ладно, позже с ней разберусь. В общем, на нерве тогда я тупо не туда «зарулила». А там — не пройти, не просочиться: самая настоящая закрытая зона. Постояла чуток и выбираться решила… А тут — они по коридору бредут. Орлов с Гринёвым этим. Прям мне навстречу «гребут», прикинь, — ни спрятаться, ни скрыться! Кароч, попала как кур в ощип… Жесть, просто!

— Не расстраивайся, катастрофы же не случилось, все живы — здоровы, — успокоила я ее, — А о какой страховке Кирилл Андреевич тогда говорил?

— Откуда же мне знать, Кать! — возмутилась Марья, прислонившись к подоконнику в ожидании, пока закипит вода, — Они ж замолчали, как только меня узрели! Орлов мне такой: «Какими судьбами на техническом этаже, барышня?» Я ему: «Простите, поворотом ошиблась». А он мне: «Скверно, барышня». Ну я и — бегом оттуда. Этот Гринев, помню, ещё сказал ему тогда: «Совсем девушку запугал, Кир». Да, так и назвал его: «Кир». Вот и весь расклад, ясно?

— Ясно.

— Теперь твоя очередь! Как ты сегодня с этим Гринёвым пересеклась?

— У кофейни встретились.

— С чего бы это ему там шастать?..

— Не знаю. Как вариант — кофе попить решил… На машине был. Ее ты через окно и видела.

— Интересненько… Попил кофейку?

— Не знаю… — снова откликнулась я и услышала недовольное:

— Не знает она…

— Вроде нет… Не попил… Не заходил он в кафейню. Не видела я его там.

— Так не заходил или не видела? — уточнил мой дознаватель, взглянув на меня искоса орлиным взглядом. И продолжил брюзжать: — Вот вечно ты юлишь, Кать… И всё от меня скрываешь!

— Не скрываю я, Маш, с чего ты взяла? Рассказываю же…

— Рассказывает она… Пять минут назад вообще спать завалилась! И если бы не моя настойчивость, инфа прошла бы мимо!

— Ну, извини… Ты сегодня такая фурия, что единственный выход — спать лечь. Так безопаснее, — призналась я, ухватив натруженным взглядом коварное подергивание левого уголка губ моего «инквизитора».

— Ой, не ворчи уже, а! Вернемся к Гринёву. Значит, ты с ним на связи, — заключил мой, скорый на выводы детектив. — Созваниваетесь, да?

— В том-то и дело, что нет. Случайно встретились, — зевнув, ответила я.

— Так прям и случайно?

— Угу…

— Ты, Кать, у нас — святая наивность!

— Почему?

— Потому что веришь во всякую хрень! Запомни: у таких людей случайностей не бывает! — заявили мне с видом эксперта вселенского уровня.

— Каких «таких»?