Вспаханное поле

Элена, озадаченная его поведением, с минуту смотрела ему

вслед. Эмилио, стоявший неподалеку и слышавший их

разговор, подойдя к ней, сказал:

—      Я не думал, что ему будет так не по нраву поездка

Хулии.

—      Ничего, он отойдет,— ответила она. — Я его хорошо

знаю, и для меня не новость, что он не любит, когда дети

уезжают с фермы.

224

Эмилио удивленно воскликнул:

—      Но ведь они уже не маленькие и имеют право по¬

видать другие места!

—      Я тоже так думаю, — грустно согласилась Элена,—

и хочу, чтобы Хулия поехала с вами. Панчо надо свык¬

нуться с мыслью, что дети могут когда-нибудь покинуть

ферму.

—      И он не должен препятствовать им, захотят ли они

обзавестись семьей или заняться делом, которое им боль¬

ше по сердцу, — с жаром заявил Эмилио. — Иначе он

эгоист!

Это обвинение показалось Элене несправедливым.

—      Панчо не эгоист, — возразила она. — Я знаю его

как саму себя. Нет, он не эгоист. Но он упрям, это прав¬

да. Именно упрям. Не будь он таким, это поле тоже не

было бы таким, каким ты его видишь. Из упрямства он не

захотел остаться на ферме моего отца, хотя документы

на нее были в полном порядке.

—      Да, да, совершенно верно!.. Этого я никогда не мог

понять. Почему он отказался от великодушного предло¬

жения твоей матери и Эстер и допустил, чтобы ферму

продали с аукциона? Если бы он согласился, то не попал

бы впросак, как теперь, и не было бы у него никаких не¬

приятностей.

Элена улыбнулась так нежно, что Эмилио удивленно

посмотрел на нее.

—      Он отказался от фермы из упрямства, — пояснила

она. — Чтобы никто не мог сказать, что Панчо Сория

женился на ферме, а не на дочери фермера.

—      Он сумасшедший, вот и все, — пробормотал Эми¬

лио, но нежность Элены была для него понятна. — Наде¬

юсь, Мануэль умнее. — Лицо Элены омрачилось тревогой,

и Эмилио, заметив это, спросил: —Что?.. Неужели он по¬

шел в отца?

—      Да, у него такой же характер, и именно поэтому

они не ладят.

—      Но почему? Что они не поделили?

—      Ничего не могу тебе сказать. Мне не раз казалось,

что Панчо ревнует меня к Маноло, потому что я люблю

их обоих.

Лицо Эмилио выразило сомнение.

—      Ну, что ты! Это нелепо!.. Разве можно ревновать

к сыну? Тогда он ревновал бы и к дочери.

15 э. л. Кастро      225

—      Дочь — другое дело. Хулия — женщина, и в ней

он видит меня.. Но, как ты сказал, это нелепая мысль,

и, хотя она долго мучила меня, я все же отбросила ее и

предпочитаю думать, что Панчо ведет себя так просто

потому, что хочет передать детям свою любовь к ферме.

Из дома послышался голос Лауры.

—      Тетя! Пойдите сюда! Мы не можем без вас закрыть

чемоданы!

—      Иду! — ответила Элена и, покинув зятя, вошла в

дом. Эмилио задумчиво направился навесу, намеренно

обходя Мануэля и Клотильду, которые на пороге кухни

укладывали в корзину провизию на дорогу.

Солнце клонилось к закату.

Тарантас был давно заложен, и вещи уже вынесли в

сени. Мануэль, оседлав свою лбшадь, подвел ее к дому.

Элена вышла на крыльцо и взволнованно спросила:

—      Отца все нет?

—      Нет.

Она вернулась в дом еще более встревоженная. При¬

унывшая Хулия встретила ее вопрошающим взглядом.

—      Пока не видно ни отца, ни Пабло, — сказала Эле¬

на, улыбнувшись, чтобы успокоить ее. — Но они скоро

приедут.

Однако Хулия понимала, что отец задерживается не¬

спроста.

—      Папа сердится на меня за то, что я уезжаю, и не

приедет проститься, — сказала она.

—      Чего доброго, мы из-за него опоздаем на поезд, —

проворчал Эмилио.

Ожидание становилось все более тягостным. Никто не

разговаривал. Со двора донесся крик Мануэля:

—      Пабло едет один!

Все вышли в сени, торопясь услышать, что скажет

Пабло. Но достаточно было посмотреть на его лицо, что¬

бы сразу догадаться, что он вернулся с дурной вестью.

—      Я доехал до участка Арречеа, но не нашел его, —

сказал Пабло.

Лица всех присутствующих выразили растерянность,

только Элена не поддалась общему замешательству и ре¬

шительно распорядилась:

—      Поезжайте, а то пропустите поезд. Ребята, несите

чемоданы!

226

Она вошла в дом в сопровождении Хулии, Лауры и

Эмилио, а Пабло и Мануэль стали укладывать вещи в

тарантас.

—      Пабло, проводи их, пожалуйста, на станцию, —

попросил Маноло.

Хотя эта неожиданная просьба была для Пабло очень

приятной, он заколебался.

—      Разве ты не хочешь поехать?

—      Хочу, но мне нужно остаться, чтобы поговорить с

матерью.

Пабло посмотрел ему в глаза и молча потупился с

таким видом, что Мануэль подумал, что он подозревает

или даже знает о разговоре, происшедшем в это утро

между ним и Панчо.

—      Я поругался с отцом, — сказал он. — Вчера Сефе-

рино сообщил мне, что в селении ходят слухи, будто он

проиграл тяжбу. Черт меня дернул передать это старику.

Зачем я это сделал?.. Он взбеленился и заорал, что,

вместо того чтобы заниматься хозяйством, я разношу

сплетни. Представляешь?.. Можешь мне поверить, я не на¬

мерен это больше терпеть — сыт по горло!

Пабло ничего не ответил. Оглянувшись, он увидел де¬

вушек, которые снова появились, уже готовые к отъезду.

За ними показались Элена и Эмилио. Из кухни вышла

Клотильда.

—      Мне очень жаль, что, навестив вас в кои-то веки, я