Вспомни меня. Книга 2

От счастья, от переизбытка чувств у меня слезятся глаза.

– Знал что?

– Что идти нужно сюда? Мы же совсем в другую сторону собирались… пока не увидели дом!

– Он всё-таки оставил следы. Мало, но оставил, и они вели в самом неожиданном направлении. Тут должен быть проход. Нужно найти его, пока сосем не стемнело. Заночуем внизу – там намного теплее, чем здесь. А завтра… ты уже будешь у доктора.

Вот же заладил со своим доктором, думаю я. Но в одном он прав, холод даже не щипает за щёки, а больно кусает их и пальцы на ногах.

Мы осматриваемся в поисках преодолимого спуска, но гора с этой стороны выглядит куда более отвесной и опасной нежели с той, где расположен дом. Альфа озадачен и даже насуплен. Я вижу, что его надежды не оправдались, хоть он и не признаётся вслух.

Но остановить его невозможно. Изредка поглядывая на часы, он вертит и крутит головой по сторонам и не выпускает мою руку из своей, перескакивая с выступа на выступ. Изо рта валит пар, ноги дрожат от усталости, желудок уже даже не крякает, а заунывно скрипит от голода, но огни людей на горизонте придают нам обоим сил и решимости.

Однако непреодолимое препятствие не заставляет себя ждать: уже через час мы упираемся в пологий выступ с резким обрывистым склоном. Под ним виднеются ещё несколько таких же и населяющие склон редкие ели.

– Ладно, – вздыхает Альфа. – Заночуем здесь, а завтра поищем другой путь. Ёлки тут есть, значит, найдём и хворост для костра – не замёрзнем.

– Всё будет хорошо! – согласно киваю я. – Обнимемся и не замёрзнем. А завтра что-нибудь точно придумаем.

От моих слов лицо Альфы становится таким… ясным и тёплым, что мне делается неловко. Я очень люблю, когда он смотрит на меня вот так, неотрывно и… как будто очень хочет обнять, но просто сильно занят делами, поэтому скрепя сердце откладывает объятия на потом.

Хворост мы собираем вместе и вместе разжигаем костёр. Альфа прихватил из дома с привидением много полезных вещей: рабочий фонарик, спички и зажигалку, флакон с жидкостью, позволяющей воспламенить даже сырые дрова. Он даже нашёл чехлы для ног, сберегающие тепло и не позволяющие им промокнуть.

Мы отдыхаем, как я и предложила, в обнимку и греемся у костра. Мой желудок нагло подвывает, хоть и знает, что из еды ничего нет и не будет – остатки муки мы съели ещё утром.

– Надо было мне всё-таки попробовать поохотиться, – с горечью вздыхает Альфа. – Дурак, поторопился увидеть огни города…

– Надо было мне пораньше сегодня глаза свои разлепить, тогда бы нам не пришлось тут ночевать. Почему не разбудил раньше?

– Всё равно за один день не успели бы дойти. И тебе нужен был отдых – полночи не спала.

Теперь уже с горечью вздыхаю я: вечно у меня получается всё испортить. Мысли мои, цепляясь одна за другую, уплывают далеко, и спустя довольно продолжительное время выныривают из сознания неожиданным для нас обоих вопросом:

– Если это я во всём виновата, почему ты не остановил меня?

– С чего ты взяла, что я мог?

Я не предвидела, что Альфа задаст встречный вопрос, но ответ на него возникает молниеносно, словно всегда был у меня:

– Если кто и мог, то только ты.

Наконец, он признаётся уже совсем другим, м голосом:

– Может, не был уверен в том, что это нужно?

– Это как так?

– Это так, что, если всё сложилось именно этим образом, значит, для того были основания. Иногда человеку нужно пройти определённый путь, чтобы понять что-то не только о мире, но и о себе, чтобы измениться. Мне вот очень, очень нравится то, как ты теперь меня воспринимаешь. Совсем по-другому.

– Как именно?

– Я стал важен для тебя.

– Если кольца, которые мы сейчас на себе таскаем и впрямь настоящие и они наши, то ты был и раньше для меня важен.

– Был. Но это другое. Это как переосмыслить, переоценить… Понимаешь?

Честно сказать, вообще, не понимаю, что он городит, но основную мысль, что странно, вроде бы уловила.

– Почему ты боишься детей? – спрашиваю.

– Не боюсь. И очень хочу, чтобы это было у нас, и чтобы всё было хорошо, но не сейчас. Беременной ты здесь не выживешь, я уже говорил, и никуда не дойдёшь. Но всё будет. Придёт время, и будет. Обязательно.

Чем сильнее я согреваюсь от пламени костра и объятий Альфы, тем сильнее меня клонит в сон.

– Давай палатку ставить? – прошу.

– Нет, сегодня она нам не нужна.

Я долго пытаюсь понять, почему не нужна, но безуспешно. Альфа, распознав, очевидно, в моём сопении мыслительные муки, предлагает ответ:

– Без меня сегодня в палатке ты замёрзнешь. А мне она только обзор закроет.

И тут до меня доходит:

– Ты что, не собираешься сегодня спать?

– Конечно, нет.

– Тогда я тоже не буду!