Встречи и прощания. Воспоминания о Василии Аксенове, Белле Ахмадулиной, Владимире Войновиче…

Здесь мне довелось познакомиться с Виктором Астафьевым. Я сидел в артистической комнатке за сценой, когда он вошел в сопровождении профессора Красноярского университета. Радушно поздоровался со мной, спросил, откуда я, уселся на соседний стул и стал расшнуровывать лакированные ботинки: «Жмут ужасно», – пожаловался он вслух. Да и парадный темный костюм, видимо, тоже порядком стеснял его. Потом он без какой-либо агрессии, вполне миролюбиво фактически повторил то свое злополучное утверждение из переписки с Натаном Эйдельманом: «Вот придет когда-нибудь время, и о Пушкине писать будут русские литературоведы».

Выступал он хорошо, просто и выразительно, в конце выступления поблагодарил Анатолия Быкова за это издание Пушкина на хорошей финской бумаге, в переплете из настоящей голландской кожи и т. д.

Потом был богатый фуршет (фонд Быкова не поскупился). Когда я с рюмкой проходил мимо столика, вокруг которого группировалось окружение Астафьева, его жена, маленькая, подвижная, по виду совершенно деревенская женщина, очень приветливо обратилась ко мне с каким-то вопросом. Потом пригласила выпить вместе с ними, что я и сделал, чокнувшись и с ней, и с Виктором Петровичем, и с профессором Красноярского университета, и еще с кем-то из красноярских знаменитостей, а потом обмолвился с ними несколькими фразами. На прощание получил от жены Астафьева приглашение приехать к ним в деревню Овсянки погостить…

2011 год

«На божественном уровне горя и слез…»

(Семен Липкин)

Семен Израилевич Липкин (1911, Одесса – 2 003, Переделкино) был не только замечательным поэтом, но и непревзойденным переводчиком восточной поэзии, восточного эпоса. В его переводах на русский вышли киргизский эпос «Манас», эпическое повествование калмыков «Джангар», эпическая поэма Фирдоуси «Шах-наме», трагическая история любви «Лейли и Меджнун» Навои. Но последние десятилетия жизни Семен Липкин воспринимался прежде всего как выдающийся русский поэт. Вместе с Арсением Тарковским и Марией Петровых он входил в замечательный поэтический триумвират, до уровня которого из их современников-поэтов дотягивали немногие. Не лишен интереса факт дружеского общения каждого из них со своими ныне прославленными старшими современниками Анной Ахматовой, Борисом Пастернаком, Мариной Цветаевой, Осипом Мандельштамом. Признание Арсения Тарковского по этому поводу: «Я ветвь меньшая от ствола России», – мог бы сделать и Семен Липкин. Но и без этого признания вся его поэзия воспринимается ныне как полноценное продолжение традиций знаменитых предшественников.

Родной город Липкина Одесса навеял ему немало лирических сюжетов, воплотившихся в его стихах, подарил ему дружбу с Эдуардом Багрицким, по совету которого в 1929 году он отправился «покорять столицу», где окончил институт, выучил персидский язык, стал переводчиком.

Мне посчастливилось в течение ряда лет быть знакомым с Семеном Израилевичем и его женой, прекрасной поэтессой Инной Лиснянской.

Впервые я встретился с Липкиным в загородном доме Бориса Балтера.

В один из приездов к Борису, году в 1972-м, я встретил пожилого, очень серьезного и внутренне сосредоточенного человека с негромким голосом, южным выговором и мягкими интеллигентными манерами, пришедшего из писательского дома. Это был Семен Израилевич Липкин – известный переводчик восточной поэзии, сам напоминавший восточного мудреца и прорицателя. Борис его очень высоко ценил. Он как раз недавно прочел в рукописи тогда еще, конечно, не изданную поэму Липкина «Техник-интендант», которую считал достойной уровня «Поэмы без героя». И такая оценка не была совсем безосновательной. Поэма в самом деле удостоилась от самой Ахматовой высокой похвалы, о чем Липкин поведал в воспоминаниях о встречах с нею:

«В 1961 году я закончил свою главную стихотворную работу – поэму „Техник-интендант“. Анна Андреевна выразила желание послушать поэму. Ахматова жила тогда на проспекте Мира у Нины Леонтьевны Манухиной-Шенгели. Я часто бывал в этом доме, так как дружил с покойным Георгием Аркадьевичем…

Поэму я читал обеим – Анне Андреевне и Нине Леонтьевне, читал долго, больше часа. Я заметил слезы на глазах Анны Андреевны.

Пришло лето. Анна Андреевна подарила мне свою маленькую книжицу в черном переплете, вышедшую в серии „Библиотека советской поэзии“. Вот надпись:

„С. Липкину, чьи стихи я всегда слышу, а один раз плакала.

Ахматова,

6 июля“».