Встречи на полях

Я что, похожа на девушку, у которой не может быть парня? Во мне есть что-то очевидное, из-за чего он мог подумать: «Ах да, Саванна Кейд. Она никогда ни с кем не встречается».

– Ну, нет, – слегка неохотно отвечаю я и неожиданно сильно захлопываю дверцу.

Мы входим в здание через заднюю дверь и останавливаемся у лифта в середине коридора. На черно-белой плитке видны царапины от бесконечного потока подошв, и в старых коридорах пахнет вездесущей хлоркой и бумагой. В суде всегда так много народу? Я вижу, как несколько человек остановились, чтобы посмотреть карту здания на стене, и вместе с десятью остальными посетителями мы заходим в лифт.

– Ладно, – говорю я и вскидываю подбородок, пока мы втискиваемся внутрь и Уилл нажимает кнопку с цифрой два. – У меня есть предложение, которое касается сотрудников.

– Какое? – спрашивает он, держа перед собой папку с бумагами. Рядом какая-то парочка начинает увлеченно гладить друг друга. Я округляю глаза и быстро отвожу взгляд.

Но понимаю, что они не одни. Слева от меня женщина хватает лысого мужчину за красные щеки и притягивает к себе. Что, черт побери, происходит?

Я не могу сдержаться. Взглянув на удивленное лицо Уилла, которому, похоже, так же некомфортно, как и мне, я давлюсь от смеха.

Парочка рядом меняет расположение рук, и женщина тыкает Уилла локтем в затылок.

– Итак, – говорит он, прижимая руки к груди, чтобы не задевать парочку. – Предложение.

– Да, – говорю я, весело глядя на него. – Итак. Всех штатников… – я замечаю двигающийся локоть и уворачиваюсь, чтобы он не угодил мне по лицу, – летом по пятницам … – о боже, парочка рядом с ним начала медленный танец, – …нужно отпускать после обеда.

Загорается цифра два, и двери открываются.

Мы вываливаемся в коридор.

Вот только на этом этаже столько же народу. Под потолком везде висят бумажные сердца. Из колонок раздается музыка. И к двери в конце коридора стоит очередь из пар.

Это что, лепестки роз на полу?

– Ты говорила… – произносит Уилл, явно пытаясь притворяться, что не замечает этого дурдома.

– Да, – продолжаю я, отходя в сторону, чтобы пропустить женщину в свадебном платье с длинным шлейфом. – Как я говорила… Все в нашей индустрии так делают, и нам стоит. Если у нас не будет этой опции, то мы будем выглядеть компанией, которая не дотягивает до уровня крупных издательств. А наличие такой возможности повысит нашу самооценку.

– Возможности сходить на дневные сеансы в кино или в театр, – возражает он, явно не в восторге от того, что ему в лицо прилетело плетеное сердечко. Я отвечаю лишь взглядом, и он добавляет: – Никогда не понимал эту традицию. Это же просто уловка, чтобы люди из Нью-Йорка не попали в пробку, уезжая на выходные за город.

– Ну, даже если это правило придумали для отдыхающих в Хэмптонсе, мы тоже этого заслуживаем. Мы настолько же квалифицированы и трудолюбивы, и мне кажется, что после такого года это лучший способ поднять всем настроение.

Я вижу, что он задумался.

– Тебе не кажется, что это плохо отразится на продуктивности?

Я улыбаюсь, ощущая близкую победу.

– Я гарантирую, что не отразится.

Мы делаем еще три шага вперед. Затем еще два, и наконец он протягивает мне руку.

– Если – и это мы еще посмотрим – все смогут выполнять тот же объем работы за четыре с половиной дня, то я соглашусь отпускать их с первого июня до последней недели августа. Но я буду следить за продуктивностью и верну все обратно, если увижу, что компания от этого страдает.

Я беру его за руку и так быстро ее жму, что он вздрагивает.

– Идет.

Какой-то мужчина отстраняется от своей невесты, которая довольно крепко обнимает его, и указывает на наше рукопожатие.

– Видишь, Делайла? Нам нужно сделать так же – пожать руки, и все.

Женщина, которую, видимо, зовут Делайла, качает головой, обнимая его, как коала дерево.

– Нет, Дэнни. В тысячный раз повторяю – мы либо официально оформим наши отношения, либо я ухожу. И забираю телевизор.

Ого. Настоящая любовь.

Мы с Уиллом обсуждаем еще несколько вопросов, и, хотя они не получают такого же быстрого согласия, я добиваюсь значительного прогресса в отношении количества мест на парковке, странного запаха в женском туалете, нелогичного принципа, согласно которому корешки сигнальных экземпляров выглядят иначе, чем у основного тиража, – ведь в девяносто пяти процентах случаев в книжных магазинах мы видим именно корешки, – и термостата, температура которого всегда на пять градусов ниже необходимой.

Наконец, после того как с десяток невест покинули кабинет окружного клерка, цепляясь за своих новоиспеченных мужей, и одна женщина выбежала оттуда одна, выбросила букет в мусорку в коридоре, а ее несостоявшийся супруг понесся за ней, мы подходим к кабинету двести шесть. Наконец-то.

– Мне… – Я сомневаюсь и внезапно чувствую дискомфорт при мысли о том, что мне придется зайти внутрь. Но если выбирать между тем, чтобы стоять в углу и смотреть, как Уилл заверяет документы, или остаться в этом брачном дурдоме среди избыточного количества тюля и прилюдных выражений любви, то мои предпочтения очевидно написаны у меня на лице.