Встречи на полях

Я первая – довольно рано, надо сказать – прихожу на совещание, посвященное названиям книг, и, взглянув на часы, кладу распечатки и ноутбук на стол и начинаю ходить. Сегодня я прошла всего три тысячи шестьсот шагов, ничтожно мало, и я бы попробовала наверстать упущенное по пути домой после работы, вот только вечером банкет. Я сегодня на машине – мне надо сразу поехать домой, все-таки втиснуться в платье в «воинском синем» на два размера меньше и по пробкам добраться до центра. Если судить по прошлому году, сейчас мне нужно набрать как можно больше шагов, чтобы Оливия опять не вытащила меня на сцену в качестве «живого примера» того, как «нам может казаться, что надежда утрачена, но на самом деле нам лишь нужно окружить себя теми, кто будет на нас положительно влиять и мотивировать становиться лучшей версией себя» (то есть такими, как она).

Я ускоряю темп и сокращаю ширину шагов, из-за чего начинаю походить на пингвина, который куда-то торопится вразвалочку.

Я слышу какое-то шуршание, поворачиваюсь и вижу Сэма, вошедшего в комнату.

Он останавливается.

И у него такой вид, будто он застал меня голой.

– Сэм, – говорю я, тут же замирая и испытывая нарастающий стыд. – Извини… Я участвую в пешем марафоне и… ну… – Я неловко замолкаю, понимая, что не знаю, как закончить предложение.

Или абзац.

Или разговор.

Мы впервые оказались с ним лицом к лицу наедине.

Последние несколько недель мы избегали друг друга. Наверное, он, как и я, более охотно открывается на бумаге, чем глядя кому-то в глаза. В конце концов, быть честным на бумаге так легко, например…

Глядя ему в глаза, я кое-что вспоминаю и бледнею.

Например, я призналась, что у меня недавно был грибок ногтя на ноге. Я защищала героиню, которая использует коврик и сланцы в спортзале, и закончила свою тираду следующими словами: «Поэтому в ду́ше всегда нужно носить обувь. Никогда не знаешь, какие бактерии там таятся».

На что он ответил: «Я имел в виду всю эту сцену. Она не нужна. Как бы сильно я ни ценил урок по личной гигиене, проблема в самой сцене. Они сталкиваются в спортзале. Нам не обязательно знать, что потом она принимает душ и читает себе нотации о стопе атлета».

Ой, как унизительно.

Я помню, что делилась с ним этими вещами, но думала, что при встрече это станет неважным, я просто пожму плечами и посмеюсь с ощущением, что неловкие секретики и личные истории только сблизили нас. Но теперь, судя по его бегающему взгляду, я понимаю, что это не так.

– Молодец, – говорит Сэм, отмахиваясь от моего объяснения. Он до сих пор стоит в дверях. – Я как раз обсуждал с Нанетт ограниченную подвижность в рабочие часы. Я бы хотел придумать, как поощрять друг друга больше двигаться.

К слову, я замечаю, что он по-прежнему не шевелится.

А затем замечаю еще и предметы у него в руках.

Две кофейные кружки. Темно-зеленого цвета с золотым курсивом, которым написано… Я прищуриваюсь, но Сэм двигает руками, и внезапно надпись оказывается скрыта из виду. Кофейные кружки, упаковка эспрессо и… Он что, посматривает на общие сиропы в другом конце комнаты?

Он хочет украсть общие сиропы?

– Ладно, – продолжает Сэм, перехватывая мой взгляд и поворачивая запястье, чтобы посмотреть на часы. – Я кое-что забыл. А ты… продолжай, – добавляет он и натянуто улыбается.

– Спасибо. Так… и сделаю… Увидимся позже? – спрашиваю я, нерешительно заходя на территорию честности.

Он оживленно кивает. Тут же. Так быстро, что я даже не успеваю закончить предложение.

– Непременно. Удачи с шагами.

– Спасибо. – Но я обращаюсь к пустой комнате, потому что он уже ушел.

В нашей тайной комнатке появилась кофемашина.

Как только я захожу внутрь, то чувствую запах кофейных зерен.

В углу на стопке книг в небольшом кофейнике на двоих булькает горячий свежесваренный кофе. А на полу рядом аккуратно стоят две темно-зеленые кружки. Теперь, при свете гирлянд, я четко вижу написанные на них слова.

«Ты озаряешь» – цветистыми золотыми буквами на первой.

«Мою жизнь» – на второй.

Небольшой кофе-уголок. Но без сиропов, невольно подмечаю я с улыбкой.

Я подхожу к кружкам, беру одну из них и поворачиваю в руке. Со слов свисают нарисованные гирлянды.

Ну, немного банально, но по моему телу все равно разливается тепло.

Сэм, может, и не лучшая компания вживую, но он действительно единственный в своем роде. За мной еще никто так не ухаживал.

Это… все это… Со мной никогда не происходило ничего настолько романтичного.

Я беру кофейник и наливаю напиток себе в кружку, хотя предпочитаю кофе со сливками и вообще уже пять часов и мне пора идти.

Я ухожу с кружкой в руке, желая унести с собой частичку этого момента и сделать символический шаг вперед.

Я забираю ее с собой.

Во внешний мир.

Кофе немного горький, думаю я, но все равно делаю большой глоток, спускаясь по широкой винтовой лестнице старого особняка, чтобы встретиться с Лайлой в вестибюле.

На входе суетится толпа людей, которые застегивают пальто и повязывают шарфы, собираясь домой. Я кладу пальто на сгиб локтя и вижу, как по лестнице спускается Сэм.