Встречного ветра!

— Любой полет прежде всего работа, потом уж удовольствие. Дельтаплан прост по сравнению с самолетом, но летает по тем же аэродинамическим законам. — Он отбросил свою обычную сдержанность и принялся торопливо объяснять: — В авиации учат летать на «спарках», может, и нам надо подумать о парных аппаратах. Дельтапланы поднимаются до шести тысяч метров, надо подумать о простейшем приборном оборудовании, на высоте трудно пилотировать по ощущениям.

— Это уже серьезно! Откровенно говоря, я представлял себе все значительно проще, — сознался Бабичев. — Ну хорошо, а как сдвинуть дело с мертвой точки в нашем городе?

— Два месяца назад нам вот так нужен был городской клуб! — Глеб провел рукой по горлу. — Во всяком случае, нога у Боба сейчас была бы цела.

В марте высокий левый берег речки потек ручьями. Весна была дружной, веселой, напористой. Зазвенели плаксивые капели, снег расплылся на дорогах серой водянистой кашицей, в речку хлынули потоки мутной талой воды. Лед потемнел, вспух, потрескался и однажды ночью, расколовшись, пошел… В первые дни ледохода на мосту собиралась толпа и смотрела на ожившую воду. В тот вечер в толпе стояли и мы с Лилькой. Я подумал о том, что этот мост восстанавливал после войны мой дед. Очень давно, когда меня, как говорится, и в чертежах не было, вот так же приходили на этот мост молодые дед и бабушка с маленькой дочкой, смотрели на плывущий лед и радовались наступлению весны. Этот мост, и завод краностроения, и образцовый мамин детский сад существуют, живут в этом городке, а что останется здесь после меня, когда я уеду в университет?

Вдруг от левого берега на плывущий лед выскочил человек с багром и, перепрыгивая с одной льдины на другую, ходко пошел через реку. Толпа заорала, засвистела. Огромные ледяные поля, медленно вращаясь, наползли одно на другое, с треском разламывались, вставали на бок, показывая плоские темные днища. Перепрыгивая через узкие разводья и помогая себе багром, человек вышел наконец на правый берег, где его уже ждала милицейская машина.

Мужчина в зеленой шляпе восхищенно сказал:

— Это Семен Белый. Он каждый год на спор переходит через речку в ледоход. Теперь дружки будут месяц поить его водкой в «Бабьих слезах».

— Где? — не понял я.

— Есть такой выпивальный павильон на Садовой.

Я посмотрел на Лильку. Она сникла, губы ее дрожали, глаза наполнились слезами. Повернувшись, она бросилась бежать, натыкаясь на людей.

Третьего апреля мы показывали свой аппарат Бармину. Собралась толпа зевак и болельщиков. Глеб застегнул замок подвесной системы и подошел к склону.

— Летчикам желают чистого неба, — сказал он, — морякам семь футов под килем. Дельтаплану для взлета нужен встречный ветер. Значит, встречного ветра!

Он побежал вниз. Аппарат сразу «поймал» ветер и начал медленно подниматься. Изредка он клевал носом, но все же продержался в воздухе более трех минут.

Мальчишки с восторженными криками бежали за дельтапланом. Они втащили его наверх вместе с Глебом. Во второй раз Глеб полетел увереннее, выполняя плавные развороты.

Если за первым полетом Бармин наблюдал спокойно, то потом не выдержал и, размахивая кепкой, побежал вниз по склону вместе с мальчишками.

Уступая аппарат мне, Глеб предупредил, что передняя центровка заставляет его опускать в полете нос, поэтому трапецию на себя резко не дергать. Он похлопал меня по плечу:

— Встречного ветра!

Дельтаплан действительно стремился опустить нос, приходилось придерживать трапецию. Склон удалялся все быстрее, фигурки внизу становились маленькими. Над парусом было только небо. Освобожденный от тяжести собственного тела, я плыл над землей легко и невесомо. Но, кажется, я слишком увлекся впечатлениями, потому что аппарат клюнул носом и едва не потерял поток.

Едва я приземлился, как раздался треск моторов, на поле выехало несколько мотоциклов: ребята в куртках с «молниями», блеск никеля, и над всем этим покачивался дельтаплан с нежно-голубым раскрашенным розами парусом. На первом мотоцикле сидел обвязанный поперек груди веревкой Васька. Веревка тянулась к Бобу, сидевшему на багажнике второго мотоцикла в подвесной системе голубого аппарата.

Голубой парус наполнился ветром и оторвал Боба от багажника. Вдогонку за мотоциклом по лужам и весенней грязи бросились воющие от восторга ребятишки. Дельтаплан на буксире поднялся метров на пять и некоторое время летел, рыская из стороны в сторону, потом поднял нос и начал набирать высоту. Веревка натянулась почти вертикально. Аппарат приостановился и, теряя скорость, просел…

Боб подтянул трапецию к животу, но дельтаплан, заваливаясь на правый бок, медленно пошел вниз. Видимо, испугавшись, Боб резко переложил крен, аппарат перевалился на левую сторону и устремился к земле быстро, неотвратимо. Когда боковая труба вспорола почву, подняв веер мокрой грязи, натянувшаяся веревка вырвала Ваську из седла, мотоцикл вильнул и упал.