Встречный ветер прошлого

– Спокойно, котик, не напрягайся так. Соблюдай ритм. – Она ласково погладила его по волосатой, начинающей седеть груди. – Ты мне запустил воду в бассейн?

– Запустил.

– Она теплая?

– Горничная должна подогреть.

– Терпеть не могу твою горничную. Уволь ее. Она меня ненавидит.

– Тебя все ненавидят кроме меня. Пора бы уже это уяснить.

– А вот тут ты ошибаешься, котик.

Артем простонал, откинул голову на подушку и расслабленно закрыл глаза.

– Ну, все, слазь, – кряхтя, сказал он в изнеможении.

Девушка поморщилась, с досадой посмотрела на него, потом лениво, нехотя слезла с кровати, уселась в кресло и закурила сигарету.

Открыв глаза, он наблюдал, как она с кислым видом курит, выпуская изо рта клубы дыма, небрежно стряхивая пепел мимо вазы. «Зараза, осталась недовольной», – подумал он.

– Я скоро уезжаю, – проговорил Артем.

– Надолго?

– Недели на две.

– Далеко?

– В Израиль.

– Ого. Меня с собой не возьмешь на землю обетованную?

– Хватит, один раз брал. У тебя еще тот загар не смылся.

– Я тебе буду помеха?

– Не то чтобы… Просто, я еду с делегацией.

– Сколько ты стран объездил, Артем?

– Пятнадцать или около того.

– Много.

– Для кого как.

– Когда умрешь, на том свете будешь клуб кинопутешествий вести. Соседей по кладбищу просвещать. Они бедные, должно быть, при жизни столько не объездили.

Он привскочил с подушки, прищурено и строго посмотрел ей в глаза.

– Шутка, – сказала она. – Извини, я пошутила. Я же дура.

– Я знаю. – Он снова положил голову на полушку.

– И на кого ты оставляешь фирму в свое отсутствие?

– Во всяком случае, не на тебя.

– Что ж, тебе видней. – Она усмехнулась. – А знаешь, что этот придурок, с первого этажа, начал за мной ухлестывать? Гляди, отобьет у тебя… – Она хихикнула, лукаво поглядев на Артема.

– Дело молодое.

– Однако ж, ты меня поражаешь.

– Не могу же я тебя привязать к себе навечно.

Ей захотелось швырнуть в него хрустальной вазой. Обуздывая свой гневный порыв, она смяла о край вазы тлеющую сигарету и потянулась рукой к следующей. – Не накурилась, – сказала она.

«Момент подходящий, – думал Артем. – Ну же, решайся», – подстегивал он себя.

– Ты что, сплавляешь меня? – Она с вызовом и плохо затаенной обидой смотрела ему в глаза.

– Не будь глупой, Кэт. Пойми… у нас с тобой нет будущего. Мы обречены, – с раздражением, прикрывая им свое волнение, произнес он.

Она рассеянно и подавленно смотрела на кончик своей дымящейся сигареты, в черной траурной рамке двойного угольного фильтра, на сизый вьющийся дымок и чувствовала, как оцепенение холодными волнами пробегает по ее телу, студит кровь. Кэт понимала, что рано или поздно им с Артемом придется причалить к разным берегам, и мысленно была готова к подобной развязке. «Но почему здесь, сейчас, в спальне?» – недоумевала она. Ее воображению уже давно рисовалась мрачная и романтическая картина, что этот разрыв должен был произойти где-нибудь в пустом безлюдном сквере с непременными сопутствующими символами для подобных закатов: огневой лавиной осенней листвы, осунувшимися деревьями, жалобным завыванием ветерка или накрапывающим моросящим дождиком. «Почему в спальне? Как глупо…» – гадала она, не в состоянии сосредоточиться на чем-то другом, более уместном, словно соблюдение приличий предшествующих прощанию было для нее важнее, значимей самого прощания. К ее теперешнему опустошению добавлялся стыд за ту сцену, которую она разыграла с семейным фото, и еще за то, что выслушала все это, находясь нагишом. Отняв взгляд от догорающей сигареты, она с усилием воли подняла на Артема затуманенные глаза.

– Мы расстаемся, Артем? – еле слышно спросила она.

Он ласково, с нежностью и грустью посмотрел на нее и закрыл глаза. Кэт поднесла к губам сигарету, затянулась, придерживая ее трепещущимися пальцами.

– Можно попробовать взять отсрочку, продлить, – с волнением проговорил он, заморгал глазами, отвел их, словно устрашился своего предыдущего молчаливого приговора, заглянул в бездну грядущего, от которого повеяло холодным мраком унылой обыденности и пустоты. Артем нервно поежился и снова посмотрел ей в глаза: тоскливо и вопросительно, с ожиданием и намеком как заговорщик на сообщника, и, не выдержав ее пристальный затуманенный взор, отвел глаза, проклиная себя за свою нерешительность, половинчатость, склонность к компромиссу, за нежелание ее терять.

– Действительно, почему бы и нет, – она вымученно, но ласково улыбнулась ему, словно хотела его подбодрить. – Пойду, искупнусь. – Кэт резко встала и пошла к дверям.

Купаться ей расхотелось. Плавать в бассейне в эти минуты ей казалось чем-то противоестественным и ненормальным. Она отправилась в душ. Теплые струи воды приятно ласкали ее тело, согревая его. Она включила воду сильнее, повернув оба барашка на полную мощь, чтобы напор воды заглушил ее резкие судорожные всхлипы, перебил нервную дрожь тела. От сильного напора воды рыдания ее только усилились. Ей казалось, что хлещущие струи хотят ее высечь. Она стояла поникшая, и ревела навзрыд.