Встречный ветер прошлого

Самым старшим в компании был Марк, одетый скромно и непритязательно, в клетчатую рубашку и потертые джинсы. Его сутулая худощавая фигура и суетливые, чуточку рассеянные движения производили впечатление какой-то мужской незащищенности и уязвимости. Открытое, умное, интеллигентное лицо обрамляла густая колючая борода. Темные выразительные глаза бегло скользили по павильону и всем присутствующим в нем. Быть может, это его профессия скульптора, все время ищущего чего-то, беспокойного художника, истерзанного сомнениями, накладывала мрачный отпечаток на его лицо. Ранние седины колючей проволокой топорщились на его усах и бороде, серебрились в густой черной шевелюре. Говорил он тихо, слегка картавя, и постоянно усмехался, словно своей циничной усмешкой старался сгладить, нивелировать, оттенить изъян произношения. Хоть он и был старше других, в его облике, манерах проглядывало что-то от неуверенного в себе человека. Его скульптуры нигде не выставлялись и не украшали ни одну достопримечательность города. Чтобы иметь пусть скромный, но зато гарантированный заработок, он стал работать в студии при архитектурном институте, ваяя скульптуры студентов-натурщиков и наглядно обучая их этому ремеслу. Также он занимался и литературной деятельностью. Марк писал эссе, прозу, стихи. На этом поприще он достиг куда большего. Одно из его произведений увидело свет, и было выпущено в суперобложке тиражом в двадцать тысяч экземпляров. Роман назывался «Убить ворона». Это было «черное» произведение, «крутой» детектив, обильно нашпигованный убийствами и преступлениями. Марк залил кровью страницы своего романа, убийства преподнес на любой вкус: случайные, загадочные, в целях самообороны, в состоянии аффекта, зверские, изуверские с отягчающими обстоятельствами… Книга имела успех, автор получил приличный гонорар, но все это мало удовлетворяло Марка. Литературу он считал лишь своей побочной деятельностью, а скульптуру основной, главной, делом его жизни. Ему хотелось прославиться не в «болтовне» литературы, которую он считал не иначе как недостатком выдержки, а в создании немых, застывших изваяний. На полученный от продажи книги гонорар он приобрел свою собственную мастерскую, а один из экземпляров с автографом и наилучшими пожеланиями автора подарил Кэт. Она прочла роман два раза. В первый раз повествование увлекло ее, так что она забыла обо всем на свете. Но, читая по второму кругу вдумчиво и беспристрастно, она призадумалась и насторожилась. Смутная догадка терзала ее мозг. «К чему столько насилия, крови? Зачем так жестоко мучить порождения собственной фантазии? – гадала она. – Быть может, это глубоко скрытое, нереализованное в жизни желание или наклонность Марка причинять людям боль, мучить их, наслаждаться этим проявилась в литературной форме и вылилась на страницах его романа? Скорее всего, так». Кэт стала опасаться Марка, считать его, несмотря на успех его книги, озлобленным неудачником, человеком с вывихнутой психикой. К тому же ее догадки подтвердила реплика Алены. Прочтя роман Марка, Алена обозвала автора «Маркиз де Сад». «Чему удивляться, если даже одна глава у него называется: «Мертвые не потеют»?!» – усмехалась и иронизировала Алена.

Если Марк, несмотря на свои литературные достижения, выглядел на этом банкете как-то скованно, неуверенно, то Игорь представлял ему полную противоположность. Неуверенности в нем не замечалось ни на йоту. Скорее, его так и распирало от чрезмерной самоуверенности. В белоснежной рубашке и галстуке от «Армани», черных брюках, он выглядел весьма респектабельно. В таком прикиде он даже не ходил на работу в свой офис, а одевался так лишь тогда, когда встречался с деловыми партнерами. Впрочем, в деловых кругах «белые воротнички» его недолюбливали за бандитское прошлое и дали ему прозвище «собакоед». Как-то, изрядно подвыпив на светском фуршете, Игорь в приватной беседе неосторожно сболтнул, что на зоне ел собак. «Собаки ходили жирные, шлялись по помойкам; мы мочили их кирками, а потом жарили. Одна псина как раз вмещалась на противень. Я ел их, чтобы не заболеть туберкулезом. Собачий жир очень полезен от простуд, лучше барсучьего. Я и сейчас его принимаю по утрам», – хвалился гурман. В этот день он, как обычно, принял натощак пятьдесят грамм собачьего жира и чувствовал себя бодренько.

Третий молодой человек на вид был неказист, простодушен, улыбчив, с рыжими вьющимися волосами и лицом, сплошь усеянным веснушками. Если узкий лоб намекал на скудность ума его обладателя, то подмигивающие маленькие глазки, шустрая подвижная физиономия, и тонкая улыбка свидетельствовали о том, что парень отнюдь не наивен, не лишен хитрости и вполне смышленый малый. Лелик прошел все азы уличного предпринимательства от лоточника, наперсточника, скупщика золота и краденого до администратора престижного в городе ночного клуба.