Встречный ветер прошлого

– Бесконечность, вечность… – Дарко поморщился, усмехнулся, поглядел на собеседника черными прищуренными лукавыми цыганскими глазами, толкнул его в бок и протянул фляжку со спиртом. – Отпей, и излечишься от плохих мыслей. – Дарко улыбался. – А хорошая шутка была про «пристрели». А?

Спустя месяц его убили. Прошли годы, и Сергей с сыном, гуляя в зоопарке, увидел в клетке ясного сокола. В то время как три его хищных крылатых собрата ожесточенно рвали на земле клювами куски мяса, сокол сидел на обтесанной жерди и неподвижно, отрешенно и задумчиво взирал на Сергея.

– Вот и свиделись, Дарко, – прошептал Сергей.

В мягком купе вагона скорого поезда было уютно, свежо, проветрено, прибрано. Влажный, сырой от накрапывающего дождика воздух проникал сквозь приоткрытое окошко. В купе пахло кожей от чемоданов и свежестью только что принесенного проводницей отглаженного постельного белья. На оконце висели нарядные розовые занавески, на столике стояли граненые стаканы в подстаканниках.

– Еще билеты не отметили, а уже постель принесли, – удивленно заметил сосед Сергея по купе, мужчина в возрасте, на вид солидный, седоволосый, с исконно-русским простецким крестьянским лицом: широким, открытым, приветливым; с курносым носом, доброй улыбкой и внимательными голубыми глазами. – Заботливая у нас проводница, – улыбнулся он.

– Дело к ночи, – произнес Сергей.

– Наверное, по пути к нам еще двоих подселят, – с некоторой озабоченностью сказал попутчик.

Сергей равнодушно пожал плечами и уставился сквозь мокрое от дождика купейное окно на вечернюю, почти безлюдную платформу, освещенную светом желтых уличных фонарей и неоновых реклам с надписями: «Туалет», «Зал ожидания», «Буфет». Он подумал о том, что правильно поступил, оставив Настю дома, хоть она и рвалась его проводить на вокзал.

«Как бы она потом добиралась домой за час до полночи? Лишние хлопоты». На улице послышались глухие хлопки, раскатистый гром и в темном небе рассыпчатым сверкающим фейерверком вспыхнули мириады ярких огоньков.

– День молодежи, – с задумчивой грустью прокомментировал сосед Сергея по купе.

– Да, молодежь гуляет.

– Салютуют в нашу честь. В честь нашего с вами отбытия из города. – Седой попутчик с улыбкой посмотрел на Сергея.

Сергей улыбнулся в ответ и стал задумчиво смотреть на темное небо, где яркие цветные искрящиеся полоски света, падая вниз, оставляли за собой на какое-то время черные обугленные вертикальные линии. Он почувствовал в сердце и на душе острые сдавливающие, щемящие спазмы тоски. Представил, как Оксана с сыном, наверное, сейчас смотрят салют с балкона и грустят о нем. «Сын стоит на стульчике, а Настя бережно прижимает его к себе и, быть может, тихонько всхлипывает, неслышно плачет, переживая разлуку». Сергей вспомнил слова Насти, сказанные в тот день, когда он объявил ей о своем скором отъезде. «Разве ты можешь понять тех, кто тебя любит?!» – в сердцах, со слезами воскликнула она. «Она меня даже ни в чем не упрекнула». Он только сейчас подумал, что эта командировка, может статься, будет последней в его жизни. «Стреляют», – как говорил Ранович. Он забеспокоился не за свою жизнь, а за то, что многое не успел сказать сыну, который начал его хорошо понимать, вдумчиво слушать, и за то, что был порой жесток к Насте. Вчера, когда она собирала его чемодан, то стала складывать туда теплые зимние вещи. «Там жара и почти не бывает зимы», – произнес Сергей. – «Ну и что?» – Она стала запихивать его зимние вещи еще упрямее, а в глазах ее набухали слезы.

Он встрепенулся, почувствовал, как у него скакнуло сердце. «Я забыл собрать сыну велосипед. Там же поломаны спицы». Сергей полез рукой к сумке, суетливо расстегнул ее и извлек оттуда припасенную им впрок бутылку водки и пластиковый стаканчик. Резким движением он свинтил пробку, наполнил водкой стакан и залпом выпил. Водка стала мгновенно согревать его внутренности, вытеснять из сознания грустные тревожные мысли, подслащать горькую пилюлю разлуки.

– Извините, что вам не предложил, – сказал Сергей, поглядев на соседа.

– Да, ничего, – улыбнулся попутчик. – Трубы горят?

– Да, горят, – солгал Сергей и улыбнулся. – Будете?

– Пожалуй, можно под закуску. – Он раскрыл сумку, достал сверток в пергаментной бумаге, из которого вкусно запахло, выложил на стол и развернул его. В пергаменте оказалась жирная вареная курица.

– Ого! Вот это закусь! – воскликнул Сергей и достал из своей сумки хлеб и копченую колбасу.

– О-о, мы с вами устроим пир, – произнес сосед по купе.

Сергей стал нарезать колбасу.

– Оставьте, – сказал попутчик. – Давайте сегодня прикончим курицу, а то она испортится к утру.

Сергей выложил из стаканов чайные ложечки, убрал подстаканники и наполнил их до половины водкой.

– Как вас зовут? – спросил Сергей.

– Борис Павлович, – ответил сосед по купе и смущенно улыбнулся. – Можете звать меня просто, Борис.

– Сергей, – сказал он в ответ и помедлил. – Просто, Сергей.

– Я вас буду звать Сережа. Идет?

– Просто замечательно, – улыбнулся Сергей.