Вступая в игру

Тук, тук, тук… Постучал Шиллинг в белую, массивную дверь кабинета, такую же белую, как и стены больницы, находившегося на втором этаже лечебницы. Окна, из кабинета которого, как раз выходили на двор больницы.

– Проходите! – раздался голос из-за двери.

– Добрый вечер! Я Джек Шиллинг, это мой напарник Мартин Лоуренс…

– Ах, да! Точно! Я Клаус Нокс, заведующий отделением психиатрии.

– Ваши окна выходят прямо на сад, где гуляют пациенты… – подметил Лоуренс.

– Да, в свободное время предпочитаю наблюдать за пациентами в их естественной среде обитания… Так сказать…

– Вы утром направили нам письмо о Паоле Мэтьюз… – продолжил Шиллинг.

– Было дело! Не ждал Вас так быстро! Вы не первые, кто ей интересовался…

– Кто-то еще про нее спрашивал? – вмешался в разговор Лоуренс.

– Был детектив, как же его звали… Хм… Брон, Брам, Браум… – перебирал приходящее на ум, заведующий, пытаясь вспомнить фамилию.

– Браун? – предложил вариант Мартин Лоуренс.

– Верно! Браун! Он самый! Вы правы!

– Вы с ним общались?

– Он так и не приехал… – разводя руками в стороны, отвечал Клаус Нокс.

– Как давно он с Вами связывался?

– Думаю около года назад точно, может и более…

– Ладно, давайте вернемся к Паоле!

– Мисс Мэтьюз, хм… Она уже давно в нашей клинике…

– На сколько давно?

– Больше двадцати лет… Когда я пришел сюда практикантом, она уже тут была…

– К ней кто-нибудь приходит?

– Нет, ни разу никто не приходил. Более того, скажу Вам, у нас нет никакой информации о ее родственниках, и кто ее сюда привез.

– Так как же она у Вас оказалась?

– Не могу ответить на данный вопрос. Это было очень давно и не при мне.

– Хорошо, по какой причине она до сих пор содержится у Вас?

– У мисс Мэтьюз сильное психологическое заболевание, а если точнее – резидуальное расстройство…

– А можно поподробнее? – уточнял Лоуренс.

– Резидуальное расстройство относится к хроническому типу заболевания. У больного после перенесенного психоза развивается негативная симптоматика: снижается активность, притупляются эмоции, пациент становится пассивным, не в состоянии выразить свою мысль, построить предложение, наблюдается заторможенность в мышлении…

– Психоз? Она говорила что-либо по этому поводу?

– Нет. Она замкнута в себе.

– Мы можем с ней пообщаться?

– Вы можете попробовать… Конечно! Я попрошу, чтобы Вас провели к ней, но поспешите, скоро ужин, все пациенты отправятся кушать, а потом по палатам. У нас строгий распорядок дня!

Детективы поблагодарили заведующего за предоставление информации и возможность встречи с подопечной, а затем отправились вслед за медсестрой из приемного отделения на встречу с Паолой.

Женщина проводила напарников вниз по лестнице на первый этаж, а затем направо по коридору в общий зал, который представлял собой просторную, большую комнату, у каждой из стен которой стояло по охраннику, следящему за порядком. Три больших окна пропускали уже уходящий дневной свят, не смотря на внушительные решетки, которое стояли для безопасности снаружи здания. Не подоплёку от зала находился очередной сестринский пост, куда дальше и проследовала медсестра. В самом зале хаотично занимали пространство пациенты. Кто-то сидел на полу, обняв руками колени, кто-то играл в шашки сам с собой, кто-то сидел перед телевизором на диване, словно загипнотизированный, не отрываясь от него, некоторые пациенты рисовали, одна дама вообще танцевала, в полном одиночестве она кружилась в вальсе по всей комнате, что-то при этом напевая.

Паола Мэтьюз, женщина сорока лет, худощавого телосложения, сидела одна за столиком у окна. Она смотрела куда-то в даль, словно любуясь неописуемой красотой заката. Паола была одета в длинное серое платье с длинными рукавами, пушистые синие тапочки с помпоном, из-под которых виднелись ярко зеленые махровые носки в красную полоску. Ее слегка растрепанные, волнистые, светлые волосы лежали на плечах. Когда детективы подошли к ней и сели за столик, она даже не сразу отреагировала на их появление.

– Паола!?

В ответ была тишина и полное игнорирование. Пациентка не реагировала на гостей.

– Кхм, кхм… – не терял надежды Шиллинг, уже заранее включив свой диктофон.

– Вы Паола Мэтьюз? – задавал вопрос Лоуренс.

– Это я… Это я…. Паола… – медленно, протяженно подключилась к разговору женщина.

– Вы знаете Карлоса Кроуса?

– Паола…

– Посмотрите на фото, это же Вы и Ваш брат? – подвигая ближе к женщине найденную в доме фотографию, интересовался Джек.

– Карлос…? Карлос…?

– Да, это Ваш брат?

– Это я… Это я…

– Вы подтверждаете, что знакомы?

– Карлос… Карлос… Где… Я…

– Вы знаете что-нибудь о нем?

– Где я…? Карлос…? Ты здесь…?

– Вы знаете где вы?

– Дома… Я дома… Карлос… Карлос… Карлос… – все также неодушевленно повторяла Паола.

Детективы поняли, что она не в состоянии что-либо сказать. Паола будто находилась в другом мире, не связанном с реальным временем. Казалось, что она зациклена на одном из промежутков своей жизни, который никак не отпускал ее.

Приняв решение о завершении бессмысленной беседы, напарники поблагодарили персонал за оказанное содействие, и проследовали к своей машине, чтобы отправиться назад в Сан-Антонио.