Вступление

не мой. Если бы я считала, что ты хоть чем-то схожа с женщиной, скрывавшейся под именем

Лейси Лок, мы бы сейчас не говорили об этом.

— Тогда почему мы говорим? — спросила я. — Вы сказали, что я не знаю, как работать с

системой, но не говорите, что другие знают. Лия? Майкл? Даже Слоан. Вы не смотрите ни на

одного из них так, как смотрите на меня.

— Потому что они — не я, — кажется, слова агента Стерлинг высосали из машины весь

воздух. — Я не читала твой файл и не встречалась с твоей тетей, Кэсси, — она закрыла рот. К тому

времени, как она снова заговорила, я решила было, что мне послышалось. — Когда ты нарушаешь

правила… Когда начинаешь уверять себя в том, что результат оправдывает средства, страдают

люди. Протокол спасает жизни.

Она провела рукой по тыльной стороне шеи.

Стояла середина дня, без кондиционера в машине было очень душно.

— Ты хочешь знать, почему именно ты так заботишь меня, Кэсси? Потому что ты на самом

деле чувствуешь. Майкл, Лия, Дин — они очень рано научились отключать свои эмоции. Они не

привыкли подпускать к себе людей. Они не видят нужды каждый раз рисковать жизнью. Слоан не

всё равно, но она работает с фактами, а не с эмоциями. Но ты? Ты никогда не сможешь перестать

заботиться о людях. Для тебя дело всегда будет в жертвах и в их семьях. Это всегда будет чем-то

личным.

Я хотела сказать ей, что она ошибается. Но стоило мне подумать о Маккензи Макбрайд, я

поняла, что она была права. Каждое дело будет для меня личным. Я всегда буду жаждать

правосудия для жертв. Я сделаю всё что угодно, чтобы спасти одну жизнь, так, как мне хотелось

бы, чтобы кто-то спас мою мать.

— Я рада, что сегодня ты здесь для Дина, Кэсси. Ему нужен кто-то, особенно сейчас — но

если ты серьезно настроена заниматься тем, чем занимаемся мы, чем занимаюсь я, эмоции —

роскошь, которой ты не можешь себе позволить. Вина, злость, сочувствие, готовность пойти на

всё, чтобы спасти жизнь — дай им волю и человек может лишиться жизни.

Прежде чем покинуть ФБР, она потеряла кого-то. Потому что она позволила своим эмоциям

овладеть ею, во время работы над делом. Потому что в пылу битвы, она забыла о правилах.

— Я должна знать, где ты была прошлой ночью, — словно заевшая запись. — Я даю тебе

шанс поступить правильно. И лучше тебе воспользоваться им.

Часть меня хотела всё рассказать ей, но это был не только мой секрет. Он также

принадлежал Майклу и Лие.

— Бриггс не знает, что ты уходила. Как и Джадд, — Стерлинг позволила скрытой угрозе

повиснуть в воздухе. — Готова поспорить, ты никогда не видела Джадда по-настоящему сердитым.

А я вот видела. Не советую.

Когда я не ответила, агент Стерлинг замолчала. Температура в машине стала невыносимой.

— Ты принимаешь плохое решение, Кэсси, — я ничего не ответила и её глаза сузились. —

Просто скажи, — произнесла она, — есть что-то, что я должна знать?

Я прикусила нижнюю губу и подумала о том, на что приходится идти Дину, чтобы

выпытать крохи информации у отца.

— У Эмерсон был роман с её профессором, — наконец сказала я. Я должна была

рассказать это ради Дина. — С тем, который пишет книгу об отце Дина.

Агент Стерлинг сняла куртку. Видимо, ей тоже было жарко.

— Спасибо, — сказала она, разворачиваясь на сидении, чтобы взглянуть на меня. — Но

слушай и слушай внимательно: когда я сказала тебе не лезть в это дело, я не шутила. Ещё раз

ступишь за пределы Квантико без моего разрешения и я одену на тебя датчик движения.

Я едва расслышала угрозу. Я не ответила. Я не могла говорить. Я даже думать не могла.

Когда агент Стерлинг сняла куртку, она слегка помяла футболку. Ткань изогнулась, позволяя

мне увидеть кожу под ней. Прямо под её ключицей красовался шрам.

Клеймо в форме буквы «Р».

Глава 21

Стерлинг взглянула вниз. На её лице не было абсолютно никаких эмоций, она расправила

футболку. Теперь шрама было не видно, но я не могла перестать глазеть на неё.

Свяжи их. Заклейми их. Режь их. Повесь их.

За всё то время, что мы провели в комнате для наблюдений, она не отвела глаз от Дэниела

Рэддинга.

— Моя команда расследовала дело, — спокойно произнесла Стерлинг. — Я подобралась

слишком близко и была неосторожна. Рэддинг держал меня у себя два дня, пока мне не удалось

спастись.

— Вот откуда вы знаете Дина, — всё это время я гадала, как им удалось построить такие

близкие отношения, если она всего лишь арестовала его отца. Но если она оказалась одной из

жертв Рэддинга…

— Я не стала его жертвой, — сказала Стерлинг, жутковато читая мои мысли. — Я выжила,

и выжила я благодаря Дину.

— Об этом деле вы и говорили? — я едва обрела дар речи. Мой голос был надломленным и

едва слышным. — Когда вы сказали, что стоит дать волю эмоциям и это может стоить жизни

человеку, вы говорили о ком-то, убитом Дэниелом Рэддингом?

— Нет, Кэсси. И больше я не собираюсь отвечать на вопросы о Дэниеле Рэддинге, моём

прошлом или клейме на моей груди. Ясно?

Голос Стерлинг звучал так ровно, так сухо, что мне пришлось кивнуть.

Дверь тюрьмы распахнулась, и из неё вышли Бриггс с Дином. С ними был всего один