Вторая мировая: иной взгляд. Историческая публицистика журнала «Посев»

Тогда оставалось надеяться, что справедливость вот-вот восторжествует и в отношении других казачьих генералов, проходивших по одному делу с Г. фон Паннвицем – Петра Николаевича и Семёна Николаевича Красновых, Андрея Григорьевича Шкуро, Тимофея Ивановича Доманова и Султан-Гирея Клыча (Султана Келеч-Гирея) (из которых к началу войны один лишь Доманов был советским гражданином – что лишало всяких оснований обвинять остальных в «измене Родине»). Противники реабилитации белых атаманов наследниками советского режима заговорили об отмене приговора, нарушившего даже советские процессуальные нормы.

Однако в качестве ответа на требования пересмотра дела из Военной коллегии Верховного суда нам пришло всё тоже обвинение от 1947 года, старательно перепечатанное один к одному. Со всеми его абсурдными обвинениями.

Подписанный современной «тройкой» генералов «советского разлива», полученный нами в 1997 году ответ решительно отвергал возможность отмены приговора или реабилитации вождей казачьего движения. Хотя, между прочим, сам приговор 1947 года был (что само по себе уже нарушение норм советской юриспруденции) предопределён заранее.

Так осуществлялось «правосудие» в недалёком советском прошлом. Но не так уж много, на самом деле, изменилось и в настоящем. Хотите пример? Недавно – свершилось! Судебная ошибка была исправлена. Вы думаете, реабилитировали наших генералов? Как бы не так. 28 июня 2001 года Главная военная прокуратура отменила решение о реабилитации Гельмута фон Паннвица!

В заключении, подписанном начальником Управления реабилитации жертв политических репрессий генерал-майором юстиции В.К. Кондратовым, говорится, что Г. фон Паннвиц «за совершённые преступные деяния осуждён обоснованно, основания для принесения протеста не усматривается и реабилитации он не подлежит». В разговоре с корреспондентом «Независимой газеты» (НГ) А. Улитвиновым «генерал от реабилитации» поведал: оказывается, в 1996 году Главная военная прокуратура действовала в обход его Управления, потому и «ошиблась». Мы же, мол, всегда учитываем «всю совокупность обстоятельств», а не отдельные «формальные» признаки.

Действительно – подумаешь, нет в деле свидетельств преступлений! Главное ведь для советской юстиции вовсе не доказательства, а эта самая «совокупность обстоятельств». Определяемая обычно кем-то сверху.

Напомним здесь, кстати, корреспонденту НГ: что касается показаний «свидетелей», других обвиняемых и самих осуждённых генералов, не стоит забывать, в каких условиях и кем проводилось следствие, в каких преступлениях «признавались» в те годы попадавшие в лапы НКВД люди!.. Так что обильное цитирование показаний – вроде того, что «участвуя в инспектировании, а позднее в формировании воинских частей, состоящих из военнопленных Красной Армии, и руководя ими в боях против СССР и Югославии, я совершил действие, которое, согласно международным правилам и обычаям войны рассматривается как преступление» – показывает всего лишь одно: очевидную предвзятость Улитвинова.

Как и упоминание в качестве «патрона и друга» казачьего генерала фон Паннвица Гиммлера. Сие просто враньё: как известно, казачью дивизию, преобразовав в корпус, включили в состав запасной армии войск СС в самом конце войны, когда после покушения на Гитлера был ликвидирован Абвер. Тогда немалое число немецких армейских офицеров, откровенно сочувствовавших и покровительствовавших РОА и казачьим формированиям, оказались среди участников заговора, и в СС просто решили прибрать казаков и власовцев к рукам. Прибрать-то прибрали, да только вот никто из казаков корпуса Паннвица никогда эсэсовской формы не носил – с прямого одобрения генерала.

Но вернёмся к заметке «товарища» Улитвинова. В ней некий «весьма осведомлённый сотрудник Внешней разведки

РФ» прямо связал реабилитацию фон Паннвица 1996 года с желанием «Ельцина и его свиты» угодить перед своим визитом в Германию «другу Колю». «Осведомлённый товарищ» прямо признаёт управляемость прокуратуры! Получается, погорячились тогда, теперь пора и порядок наводить, хорош разводить всякую демократию. Посетовал «товарищ» ещё и на то, что тогда реабилитация была осуществлена в тайне от общественности – «рассчитана на немецкую аудиторию, но скрыта от соотечественников». И снова ложь! Все казачьи организации и газеты России не просто знали о событиях вокруг дела фон Паннвица, но и пытались активно использовать их для достижения последующего аналогичного решения по делу других казнённых генералов.

Зато сейчас в заключении генерала Кондратова говорится, что об отмене реабилитации «письменно уведомлены заинтересованные лица, а также соответствующие государственные учреждения ФРГ». Может, так оно и есть, – да только вот прокуратура российских казаков и их газеты, не говоря уж о прочих гражданах страны, к «заинтересованным лицам» не относит. Об отмене реабилитации мы в России узнали спустя немалое время – кто от знакомых в Германии, кто из крайне тенденциозной публикации НГ, состоявшейся спустя большое количество времени после самого события.