Вторая мировая: иной взгляд. Историческая публицистика журнала «Посев»

Ясно видя уязвимость положения Германии начала лета 1941 года и её экономические трудности, Сталин был абсолютно вправе ждать, что Гитлер будет искать его союза. Без такого союза Гитлеру не решить свои проблемы на западе, юге и юго-востоке, а раз так, все дальнейшие перспективы гитлеровской глобальной авантюры оказывались попросту безнадёжными. В рамки такой гипотезы вполне вписывались и «утечки» о предстоящем немецком ультиматуме. Ведь каждый хочет придти на решающие переговоры максимально сильным и страшным.

Во всей этой логике отсутствует, правда, одно, очень простое допущение: что Гитлер попросту не принимает мощь СССР всерьёз. При переборе вариантов Сталину такое, видимо, просто не пришло в голову. Он не допускал «возможности любительской реакции». Которая, на самом деле, бывает порой вернее самой тонко-профессиональной.

Реальный ход грянувшей советско-германской войны, а особенно ошеломляющий успех первых четырёх месяцев блицкрига, создали впечатление, что у Гитлера был в этой войне шанс на успех, тогда как никакого шанса, трезво взвешивая все факторы, у него не было. Правда, этот шанс он, вопреки всему, всё же получил. Получил в качестве подарка из рук тов. Сталина, ничего не сделавшего, чтобы подстраховать своё государство на случай совсем уж нелогичных, полностью идиотских или совершенно гениальных решений своего оппонента.

Не на штабных играх; а в жизни

Историк Михаил Мельтюхов, рассмотрев стратегическое сосредоточение и развертывание Красной Армии, скрытый призыв 802 тысяч человек под видом учебных сборов, выдвижение к границе семи армий под видом выхода в лагеря и так далее, предполагает, что «День-М» – день начала мобилизации – намечался на 10 июля, а начало боевых действий против Германии – на 15–16 июля¹³. В том, что Красная Армия создавала наступательную группировку не оставляют сомнений и работы военных историков В. Киселёва и Б. Петрова¹⁴: 4 июня 1941 года Политбюро ЦК ВКП(б) предписало сформировать к 1 июля в составе Красной Армии 238-ю дивизию из поляков. Это нарушало тайный пакт с Гитлером, могло обнаружиться и имело смысл лишь если собрались вот-вот идти «освобождать Польшу». Архивные находки кандидата исторических наук полковника В. Данилова¹⁵ подсказывают более раннюю дату: уже между 21 и 25 июня фронтовые управления Красной Армии должны были переводиться на полевые командные пункты. Вывод Данилова: «Наиболее убедительным подтверждением того, что Красная Армия готовилась не к обороне, а к наступлению, является трагедия 22 июня 1941 года… Войска развертывались для нападения. На деле пришлось начинать войну неорганизованными оборонительными действиями» застигнутых врасплох войск.

Советские военачальники не раз говорили, что немцы опередили их на три недели в развёртывании. Хельмдах, бывший начальник разведки одной из германских армий, ставший после войны историком, пришёл к выводу, что Сталин собирался напасть на Германию в августе 1941-го. Но возможно, мы уже не узнаем, на какой день Сталин наметил свой удар. В жизни, как известно, всё вышло иначе.

В детстве я видел, как это бывает. Маленький шибздик ударил огромного дядьку ногой в промежность, тот сложился пополам от боли, а шибздик продолжал его молотить руками и ногами и мог, наверное, совсем забить, но дядька, неловко махая руками, задел шибздика по челюсти, чем сразу и закончил бой.

Но остаются законные вопросы: почему потеря в первые дни войны 1 200 самолётов (уничтожены на аэродромах) и 600 танков – катастрофа? Их же было 11 000 и 15 000 соответственно; как могли немцы с их чуть не вдвое меньшими силами пробиться сквозь такую массу войск и боевой техники, пусть даже не готовых к обороне? При всей тактической внезапности удара они должны были быть остановлены к 1 июля, а вырвавшиеся вперёд немецкие танковые группы, сильно опережавшие пехоту, отрезаны, окружены и смяты. Почему вопреки огромному эшелонированному скоплению войск Красной Армии на границе гитлеровские войска меньше чем за четыре месяца дошли до Москвы?

Стойко усвоенный послевоенным поколением образ Красной Армий, застигнутой без оружия (что-то типа: «одна трёхлинейка на семерых») и чуть ли не без сапог совершенно не соответствует истинному размаху подготовки СССР к войне, масштабу мобилизации людей и вооружений, сосредоточению войск в западных районах страны.